Нии–сан, одетый почти в такую же юкату, как и у меня, сидел на ведущих в сад ступенях и смотрел куда–то вдаль, держа чашку с чаем. Я несколько секунд просто любовался этой мирной картиной, про себя удивляясь, почему Итачи еще не заметил моего присутствия.
— Нии–сан, скажи мне, это ведь не Чистый мир? А то видеть тебя тут — слишком уж хорошо, чтобы быть правдой, — я сел рядом, прислонившись к его плечу.
— Саске, ты… — Итачи едва заметно вздрогнул, похоже, он действительно не почувствовал моего приближения. Но договорить ему не дал Наруто.
— Ты проснулся! — радостно закричал он и бросился на меня с объятиями, повалив нас обоих на пол.
— Привет, — произнес я и старательно улыбнулся, только сейчас заметив, что система самогендзюцу не работает.
Итачи, придавленный нами обоими, поставил на пол чашку, из которой он, как истинный шиноби, даже в падении ухитрился не пролить ни капли.
— Ну наконец–то! Я так ждал, когда ты… — Наруто замолк на полуслове, и улыбка медленно сползла с его лица.
— Саске, — напряженно произнес Итачи, — что с твоей рукой?
— А что с ней? — я посмотрел на правую, вроде бы все нормально, а потом перевел взгляд на левую. — Хм… Может, отлежал?..
Хотя кого я пытаюсь обмануть? И дураку ясно, что со мной что–то сильно не так. Когда Наруто набросился с обнимашками, моя рука неудобно вывернулась, а я даже не заметил. Итачи с Наруто продолжали на меня странно смотреть, и я сообразил, что забыл убрать с лица радостную улыбку. Все–таки без самогендзюцу имитировать эмоции довольно утомительно. Поэтому я решил перестать попусту напрягать мимические мышцы, и мое лицо превратилось в равнодушную маску.
— Ты опять разучился улыбаться!
— Опять?.. — Итачи едва заметно дернулся, словно от боли.
— Ерунда, — я отмахнулся, — мне понадобится несколько дней на восстановление, но потом снова все будет нормально.
Только вот мои слова никого не успокоили. У нии–сана и Наруто сейчас были одинаковые выражения лиц, отчего мне стало здорово не по себе.
— Не надо смотреть на меня так, будто завтра хоронить собираетесь! Я все еще жив!
— Ты прав. Скоро придет бабуля Тсунаде и мигом тебя вылечит! — Наруто нацепил свою обычную улыбку и почесал в затылке. — Что, ты даже не попытаешься меня поправить и сказать, чтобы я не называл бабулю бабулей?
— Так ты все–таки запомнил? А я думал, как обычно мимо ушей пропустил. Ладно, я так и не спросил — сколько дней–то прошло, пока я был в отключке? И чем война закончилась?
— Мы победили! — Наруто вскинул кулак вверх. — А спал ты почти неделю.
— Теперь понятно, почему мне так хреново. Хорошо, что хоть семь дней, а не лет.
— Я смог прочитать плиту в старом храме, и там сказано, что Рикудо тоже несколько дней спал после пробуждения риненгана. Поэтому мы тебя не тревожили.
Имя Великого Мудреца напомнило мне кое о чем важном.
— А где Ева?
— Ну наконец–то, вспомнил, — куртка Наруто расстегнулась, и оттуда высунулась ехидная белая мордочка. Похоже, Ева совсем обнаглела и шастала во внутренний мир Узумаки как к себе домой. — Плохой из тебя родитель, Саске. Ты первым делом, как проснулся, должен был обо мне подумать!
Она спрыгнула мне на колени и активировала мысленную связь:
«У тебя во внутреннем мире землетрясение было, и некоторые локации наслоились друг на друга. Но внутренние личности с этим вроде бы разобрались, правда разбежавшихся обитателей Семи Кругов еще не всех переловили. Кстати, с морем что–то непонятное творится, попробуй применить какое–нибудь дзюцу».
Я привычно сложил печать концентрации и хотел призвать клона, чтобы сменить ставшее таким неуклюжим тело, но тут же прервал технику. Потому что стоило мне чуть сконцентрироваться, как внутри меня вдруг отозвалось нечто настолько огромное, что даже представить невозможно. Если раньше я всегда чувствовал, что мое море не безгранично, то сейчас вдруг появилось ощущение, будто это не чакра — часть меня, а я — всего лишь крохотный придаток чего–то невообразимо громадного. Словно ресница по сравнению с остальным телом, или даже песчинка — с целой горой. И если раньше моя чакра была похожа на воду, то сейчас больше напоминала кисель с отдельными более плотными сгустками.
И это было далеко не самое приятное знание, не будь у меня отключены все чувства, я бы, наверное, напугался сильнее.
— Что случилось? — Итачи заметил, что я прервал технику и выгляжу почти взволнованным.
— Я просто вдруг подумал, что не стоит мне использовать какие–либо дзюцу. По крайней мере, поблизости от Конохи.
— Вот–вот, у меня, между прочим, точно такие же проблемы. Я теперь почти как обычная лиса. Когда соберешься уйти, и меня захвати, а то еще местные начнут наезжать, как на Кураму.