Надо же, Нейджи и во второй раз повелся — опять стоит краснеет, но как–то пятнами, будто ему одновременно и побледнеть хочется. До чего же весело над окружающими издеваться, хотя я и стараюсь особо не зверствовать. Поэтому не стал его очень долго мучить, отпустил уже через пять минут.
Почаще бы ко мне гости заходили — так занятно за чужой счет веселиться. Только вот все считают, что я до сих пор «болею» и стараются не беспокоить лишний раз. А для того, чтобы самому визиты наносить я еще не созрел, лень пока пересиливает все остальные желания. Поэтому я остался сидеть на месте, продолжая любоваться облаками и одновременно латать систему самогендзюцу. Не знаю, сколько часов я так просидел бы, но тут из–за ограды сада, откуда–то со стороны стены, окружавшей Коноху, начали доноситься странные звуки. Вроде бы, чье–то жалобное мычание и голос, бодро ведущий отсчет. Я несколько секунд раздумывал, пойти посмотреть или остаться на месте, но любопытство победило.
Зрелище того явно стоило. Мне сначала даже захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Рок Ли в своем неизменном зеленом костюме и с крупным теленком на плечах двигался по четкой зигзагообразной траектории, вслух отсчитывая прыжки. Кажется, этот парень всерьез пытается отнять у меня лавры самого неадекватного шиноби на свете. И я должен признать, он и правда близок к этому.
Некоторое время я безмолвно наблюдал за бесплатным цирком, а потом в мою голову пришла Идея. Именно так, с большой буквы. Рок Ли ведь тоже не может применять ниндзюцу, но благодаря технике открытия врат, оно ему и не нужно. Я тоже мог бы научиться этому. Некоторое время я боролся с собой, не решаясь окликнуть его, потому что идея, которая сейчас засела у меня в мозгу, явно была ближайшей родственницей мысли: «А не запечатать ли мне Десятихвостого в себе?» Но безрассудность, как всегда, победила.
— Ли! — позвал я и помахал рукой, когда парень обернулся.
Тот все по той же странной извилистой траектории подскакал ко мне.
— Добрый день, Саске–кун. Извини, у меня сейчас тренировка в разгаре, я не могу отвлекаться.
— Твоя тренировка заключается в том, чтобы убить несчастное животное самым экзотичным способом, который ты только сможешь придумать?
— Что? Нет, конечно!
— Тогда поставь теленка на землю, потому что еще немного, и ты его до смерти растрясешь.
Рок Ли последовал моему совету, и бедное животное попыталось сбежать от мучителя, но от сильнейшего головокружения не смогло сделать и пары шагов.
— Слушай, Ли, тут такое дело… Помнишь, на втором туре экзамена на чунина я обещал тебе спарринг? С тех пор уже три года прошло, но если хочешь, предложение еще в силе.
Парень мгновенно воспылал энтузиазмом и, позабыв о тренировке, потащил меня на тренировочный полигон. Глядя на его воодушевление, я понял, что он меня в таком состоянии зашибет и не заметит, поэтому счел нужным предупредить:
— Никаких техник, даже моего шарингана. Только твое тайдзюцу против моего.
— Ты не должен мне поддаваться, Саске–кун. Я знаю, что ты невероятно сильный шиноби, но ты признал меня достойным соперником, — парень сверкнул улыбкой и принял пафосную позу. — И я не подведу тебя! Буду сражаться так, как никогда в жизни!
— Я и не думал поддаваться, — поспешил остудить его пыл. — Просто я больше не могу пользоваться чакрой. Даже шаринган мне больше не подвластен.
— Саске–кун… Ты… ты самый великий человек из всех, кого я знаю!!! Ты спас стольких людей, а потом еще и рисковал жизнью ради нас всех. Ты смог запечатать Десятихвостого и исцелил Нейджи! Ты мой герой! Ты пожертвовал всем ради мира, и победа в войне обошлась тебе дороже, чем кому бы то ни было!
По лицу Рока потекли слезы восторга, и в то же время он не переставал сверкать улыбкой. И что самое поразительное — он ведь все это всерьез думает. Я‑то, когда окружающим мозг выношу, играю роль, а Ли всегда убийственно серьезен.
— Я жизнь положу, но сделаю из тебя самого великого мастера тайдзюцу!
— Эээ, вообще–то я просто хотел проверить, не стану ли, в случае чего, обузой. Конечно, твоя помощь мне очень бы помогла, но у меня совсем другая мечта. А сейчас давай все–таки начнем спарринг.
— Да! Во имя Силы Юности! — Ли сжал кулак и вскинул его вверх.
Стоило только помянуть Юность, как на полигоне в вихре быстро опавших листьев нарисовался Майто Гай собственной персоной. Ли тут же поведал ему о моей проблеме, пришлось вклиниться и сказать, что трудности с чакрой — это как бы секрет, и не стоит орать о нем на всю округу. Гай–сенсей тоже проникся и в точности повторил реакцию Ли, правда, речь немного изменил. Но к моему ужасу тоже пообещал сделать из меня мастера тайдзюцу и научить всему, что знает сам. Еле отбился от настойчивого предложения прямо сейчас начать тренировки и ограничиться пока спаррингом, и уже по результатам сказать, выйдет ли вообще из меня толк.