— Каге Буншин но Дзюцу! — вдруг раздалось совсем рядом, и с хлопками вокруг меня возникло множество клонов.
Наруто молодец, попросишь его что–нибудь сделать — выполнит в лучшем виде. Ками–сама, каким местом я думал, когда попросил его меня убить? Я уже потратил чакры в три раза больше, чем мой объем, и не будь у меня моей чудесной лужи во внутреннем мире, умер бы от истощения. Но из–за того, что я постоянно, по несколько раз в день, опустошал свой резерв почти до нуля, каналы моего кейракукей намного прочнее обычных и до сих пор не порвались от такого напряжения.
Так что с чакрой у меня порядок, но вот физически я уже почти до предела вымотался, да и мелкие раны дают о себе знать. Но делать нечего — выхватив кунай, начал отбиваться от клонов.
Один. Два. Три… Пятнадцать. Шестнадцать. Я двигался почти на автомате, отсчитывая лопнувших клонов. Сознание мутилось, и кровь из случайного пореза на лбу заливала левый глаз.
Двадцать. Двадцать один… Резкая боль в ноге выбросила меня из своеобразного боевого транса. Я выдернул из бедра сюрикен и отправил его в обратном направлении. Наспех остановил кровь и хотел перепрыгнуть на соседнее дерево, но раненая нога соскользнула, и я полетел вниз. Благо не очень высоко было — всего метра четыре. Свалился в кусты и поцарапался еще больше, чем до этого. Да уж, красавчиком я завтра буду.
Хм, что–то никто не нападает. Неужели решили, что я вырубился? Ну уж нет, я еще побрыкаюсь, потому что второе томое никак не желает вылезать. Осторожно высунувшись, обозрел окрестности. Что–то подозрительно тихо.
— Эй ты! — вдруг раздалось сверху.
Я поднял голову, и мои глаза округлились в ужасе. На ветках надо мной сидело десятка три клонов, и каждый из них метнул в меня кунай с уже зажженной взрывной печатью. Замена!!! Очутившись в кустах в пятидесяти метрах от места взрыва, попытался отдышаться. Сердце колотилось как безумное, похоже, от страха даже систему самогендзюцу заклинило, и теперь пережитый ужас никак не отпускает. Специально не стал отключать эмоции, надеясь, что так тренировка будет эффективнее. Но теперь руки–ноги трясутся вполне заметно, и не только от усталости.
— Он здесь! Я его нашел!
«Вот предатель!», — я узнал голос собственного клона.
Но делать нечего. Покрепче сжав кунай, выпрыгнул из укрытия для последнего рывка.
Двадцать два. Двадцать три… Тридцать… Как–то в глазах все помутнело, уже не вижу почти ничего и отражаю удары только на каком–то шестом чувстве. Когда ж кончатся эти чертовы клоны?
«Угх… Что–то мне совсем поплохело…» — было последним, что я успел подумать, прежде чем совсем отключился.
Проснулся я уже в больничной палате. Судя по серому свету из окна, сейчас раннее утро. Я с трудом пошевелился и попытался сесть, но у меня ничего не вышло. Все тело болит, словно меня через мясорубку пропустили, а потом кое–как склеили кусочки. Так что ощущения я пока отключил, хорошо все–таки иметь под рукой такое «обезболивание». Но чакра в порядке, и судя по ощущениям, объем даже увеличился, точнее смогу понять только во время медитации. С трудом подняв руки, сложил печати медицинского дзюцу и начал разгонять лечебную чакру по телу. Ммм, красота. Все–таки самой гениальной моей идеей было пойти учиться на ирьенина.
Час спустя я уже был бодрячком. Ну, почти, выглядел–то я до сих пор местами как мумия. И чего меня так замотали? Там же просто царапины и ссадины были. Начал разматывать бинты на левой руке, проверить, как все зажило. Там даже следов не осталось, впрочем, серьезных ран у меня и не было.
Я долго откладывал момент истины, боясь, что второе томое все–таки не пробудилось, а еще раз я этот экзамен на выживание проводить не рискну. Но дальше тянуть время просто нельзя. Я активировал шаринган и с облегчением убедился, что все было не зря. Теперь я могу видеть чакру, текущую в моей ладони. Наконец–то!
Медсестра, заглянувшая проведать пациента, застала меня сосредоточенно разматывающим бинты на правой руке. Это они только в аниме столь эффектно развеваются, а в жизни все не так просто. Или мне попался какой–нибудь стажер, от усердия понавязавший по десять узлов на квадратный сантиметр?