— Похож на тебя. Это, правда, твой брат? — Кисаме подал голос.
— Да, — немного заторможено произнес Итачи.
— Я слышал, что клан Учиха был полностью вырезан. Вырезан тобою.
— Да.
— Тогда почему…
— Да ладно вам, все уже в прошлом. Нии–сан, я все понимаю. У тебя был переходный возраст, а они все на тебя слишком сильно давили. Требовали от тебя все больше и больше, хотя ты и так был лучшим. Вот ты и не выдержал, — произнес я с самым серьезным видом.
Кисаме расхохотался:
— Твой брат ненормальный.
— Есть немного, — согласился я. — Цукиеми для детской психики бесследно не проходит.
— Саске, ты должен был меня возненавидеть, — Итачи за воротник рубашки попытался отцепить меня от себя.
Но я наклонил голову, прижавшись к его руке щекой, и как можно более проникновенно произнес:
— Пожалуйста, нии–сан… не оставляй меня больше одного…
Это был удар ниже пояса. Пальцы Итачи разжались. Он был полностью побежден и деморализован. Воспользовавшись его состоянием, я подпрыгнул, и теперь повис на нем, обняв за шею, вцепился, словно обезьяна в пальму.
— Спасибо, — прошептал я ему на ухо.
И поцеловал в щеку. В конце концов, обещания надо держать, даже если дал их самому себе. Итачи дернулся, словно от боли и посмотрел на меня почти с ужасом.
— Почему?..
— Счет в банке. Слишком заботливо для того, кто счел меня недостойным даже смерти. Извини, нии–сан, но твой гениальный план провалился. Впрочем, на мне он все равно бы не сработал.
— Нет, нет, это невозможно… — провал плана, за который Итачи заплатил слишком высокую цену, явно стал для него тяжелым ударом.
Я понял, что попал под его гендзюцу, только проваливаясь в черно–красно–белый мир Цукиеми, и поспешил полностью отключить все чувства. Я долго пытался придумать защиту от таких мощных иллюзий, но тренироваться было не с кем, поэтому все техники так и остались лишь теоретическими наработками. Я опять оказался в том трехцветном мире, который в первый раз принял за сон. Вновь стоял перед дверью, за которой лежали тела моих родителей. Только вот эта картина после стольких повторений в кошмарах больше не вызывала ничего кроме легкой скуки. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы лунный свет, падающий в окно, полностью осветил мою фигуру. В чужой иллюзии я выглядел именно так, каким был в ментальном плане — семилетним мальчиком, покрытым сетью трещин и с черным провалом посередине лба.
— Что это?! — похоже, Итачи был не готов к такому зрелищу.
— Я же говорил, что твое Цукиеми не прошло для меня даром.
Я протянул к нему руки, демонстрируя маленькие ладошки.
— Я никогда не вырасту, навсегда останусь таким. Все эти годы мне приходилось самому на себя накладывать гендзюцу, чтобы чувствовать хоть что–то.
— Нет… нет… все не должно было так случиться, — Итачи упал на колени, и я впервые в жизни увидел, как он плачет. — Нет… нет… нет…
«Черт, он сейчас сам себя с ума сведет», — мелькнуло в моей голове, и я быстро преодолел разделявшее нас расстояние.
Сильная пощечина заставила голову Итачи мотнуться в сторону. Он посмотрел на меня, но ничего не предпринял, даже когда я замахнулся второй раз. Я медленно опустил руку, поняв, что его внимание полностью сосредоточено на мне.
— Нии–сан, помнишь, в тот день ты пообещал потренироваться со мной? Ты сказал позже, но не уточнил, что пройдет целых пять лет. А обещания нужно держать.
— Почему ты… — он сглотнул, не в силах говорить, когда я стер слезы с его лица.
— Потому что мы братья.
«Все, он полностью мой», — все–таки в режиме отключенных эмоций я бываю в основном циничной сволочью. Ведь в том, что Саске исчез, виноват в основном я, пусть и невольно. А Итачи теперь винит себя и в том, что так ужасно искалечил младшего брата.
Итачи буквально содрогался в рыданиях, а я поглаживал его по голове, ожидая, пока пройдет этот приступ слабости.
— Развеивай гендзюцу, оно причиняет боль только тебе, — произнес я, когда нии–сан затих, уткнувшись мне лицом в живот.
В реальном мире едва прошла секунда, и когда мы оба вернулись в сознание, Итачи начал падать, но я успел отцепиться от него и подхватить почти безвольное тело. Таким образом мы оказались практически в той же позе, что и в иллюзии, только здесь я был ростом повыше.
— Ты победил Итачи? Невозможно! — Кисаме, похоже, захотел вмешаться и замахнулся на меня своим гигантским мечом.
Пришлось активизировать шаринган и наложить на нукенина связывающее гендзюцу. Долго не продержится, но мне и нужно всего несколько секунд. Сложив печать концентрации одной рукой, призвал гемоглобинового клона в конце коридора. Тот с яростным криком «Итачи!» создал чидори и побежал к нам, прочерчивая в стене полосу своей техникой. Плечи нии–сана напряглись, видимо он решил, что я все–таки собираюсь его убить, но так ничего и не предпринял.