— Это простейшие иллюзии, которые еще на первом курсе академии изучают, — я почти на предельной своей скорости перепрыгивал с ветки на ветку, стараясь держаться как можно дальше от раздраженного Кисаме. — И оно сработает спустя три секунды. Три, два, один!
И в тот же миг нукенин, которому по веткам скакать было так же привычно, как ходить по земле, сорвался и упал вниз. Вестибулярный аппарат после этой техники так сбоит, что нельзя даже отличить, где верх и низ. В полете он пытался сгруппироваться, но только дергался, словно пьяный. Я уже успел удалиться от места его падения на сотню метров, но быстро вернулся назад и встал на ветку над ним. Сложил печать концентрации, набрал в грудь побольше воздуха и приложил пальцы к углу рта, словно собирался создать огненный шар. Однако вместо этого беззвучно закричал, усиливая связки чакрой и направляя получившуюся инфразвуковую волну на нукенина.
— Я тебя прикончу! — Кисаме попытался прыгнуть ко мне, но вместо этого врезался в землю.
А потом его накрыло моей волной. Я не пытался выдать полную мощность, ограничился той, что разбивает деревянные доски, так что у него только кровь из носа и жаберных щелей потекла.
Если бы я действительно собирался убить этого нукенина, у меня бы получилось, но лишь потому, что тот изначально меня слишком недооценил. Однако Кисаме все–таки шиноби S-класса, и теперь он уже почти оправился.
— Тебе конец! — с некоторым трудом он соединил ладони и мгновенно сложил печати, создав нескольких водяных клонов, которые тут же отпрыгнули в стороны. Впрочем, один оказался недостаточно шустрым и тут же лопнул, задетый краем волны.
— Достаточно! — Итачи наконец–то вмешался.
Я тут же прекратил обе техники и отпрыгнул поближе к брату, на случай, если Кисаме все–таки решит продолжить.
— Да ладно тебе, нии–сан. Мы с Кисаме–семпаем просто знакомились, — и побольше безмятежности во взгляд, обращенный к нукенину. — Не так ли, семпай?
— Я тебя уничтожу, — мрачно произнес оправившийся от встряски Кисаме, вспрыгивая на ветку напротив нас, но клонов убрал.
— Ладно, будем считать, что вам тоже было приятно познакомиться. А вы крепкий орешек, вас даже ни разу не стошнило.
— Итачи, тебе действительно нужен этот мелкий паршивец? Лучше будет избавиться от него прямо здесь.
— Пф, — я снова встрял прежде, чем Итачи успел ответить. — Семпай, не прячьте свои истинные чувства. Я знаю, что я вам понравился.
Кисаме молча перехватил рукоять Самехады поудобнее.
— Уверен, что вам и Итачи поначалу прибить хотелось. Способность раздражать людей одним своим присутствием у Учих заложена в генах.
— Мы опаздываем, — произнес нии–сан, давая понять, что разговор окончен.
Остаток пути прошел скучно. Мы передвигались то по деревьям, то по рекам уже более десяти часов. Мне надоело следить за мышцами лица, и оно превратилось в такую же безэмоциональную маску, как и у Итачи.
База Акацуки оказалась в Стране Рек, вход был скрыт в одной из скал. Я бы его не заметил без шарингана, зато сразу за входом находился коридор таких размеров, что можно стадо слонов провести. Да и залы были сделаны с таким размахом, что самого Десятихвостого демона пригласить не стыдно.
«Дедушка Фрейд смотрит на местного архитектора с интересом».
Тут было полно огромных пустующих помещений, в которых эхом отдавались наши шаги. Не понимаю, зачем строить с таким размахом для организации, в которую входит всего десяток человек. Чтобы добраться до более–менее обжитых помещений, пришлось потратить минут пять быстрым бегом, а со скоростью шиноби, это несколько километров.
— Итачи, Кисаме… Вы не справились с заданием, — Пейн довольно убедительно играл роль лидера, сидя во главе массивного стола. Похоже, здесь и мебель тоже страдала гигантоманией — на столе можно было играть в футбол, а стулья немного смахивали на троны.
— Джинчурики девятихвостого охраняет Джирайя.
— Вижу, без трофея вы все же не вернулись. Но здесь не приют, посторонним вход запрещен.
— Мне нужно вступить в Акацуки? — спросил я прежде, чем Итачи успел ответить.
Нии–сан резко повернулся ко мне:
— Нет необходимости. Акацуки иногда пользуется услугами тех, кто не входит в организацию.
— Ну ладно. Хотя я уже представлял, как мы все вечерами собираемся вместе и красим друг другу ногти фиолетовым лаком.
Со стороны Конан, стоявшей сбоку от «трона» Пейна раздался тихий смешок. Остальные были слишком отмороженными, чтобы отреагировать на юмор. А Пейн — так и вовсе мертвым.