— Это же будет подкуп! — обиделся честный Витя.
— Подкуп — это когда вы свидетельствуете о том, чего не было на самом деле. А в нашем случае деньги будут всего лишь благодарностью за потраченное вами время. Так поступают все цивилизованные люди.
— Знаете что? — почти сдался цивилизованный Стрельников. — Давайте все обсудим. Назначайте встречу.
— Назначайте вы.
— Нет, ну вы же женщина!
— В каком районе вы живете, Витя?
— В смысле метро? На «Петровско-Разумовской».
— Значит, мы с вами соседи, — обрадовалась Глаша. — Знаете кафе-мороженое «Крем-брюле»?
— Конечно. Когда я был маленький, отец водил меня туда.
«Когда я был маленький… — про себя усмехнулась Глаша. — Года три назад?»
— Завтра в восемь вечера вас устроит?
— Заметано.
Глаша положила трубку и утерла пот со лба.
— Как же трудно с молодежью! — пожаловалась она Раисе Тимуровне. — Они какие-то не такие. Какие-то другие.
— Глашечка, тебе рано отделять себя от молодежи! — всплеснула руками та.
— Ага, ага. То-то я смотрю, вы меня сватаете только тем, кто пришел выводить старческие пигментные пятна.
— Не правда! Я пускаю в работу весь материал, который попадает мне в руки! Просто о здоровье обычно заботятся те, кто его уже потерял.
После работы Глаша должна была ехать к подруге Лиде. Два месяца назад Лида познакомилась с неким таинственным Жорой, о котором постоянно рассказывала ей по телефону. Она ахала, причмокивала губками, но кто он, этот Жора, не сообщала и не хотела его показывать. «Сглазить боюсь, — шепотом говорила она. — Вот пройдет немного времени, тогда…»
Вероятно, час «Икс» настал. Лида потребовала, чтобы Глаша пришла на ужин.
— Но почему в будний день? — заныла та.
— А что тебе делать после работы? — удивилась Лида.
— Может быть, я собираюсь искать свое личное счастье! — заявила Глаша.
— Где?
— Откуда я знаю, где? Где-нибудь.
— Искать ничего не нужно, — возразила Лида. — Личное счастье следует ковать! Приезжай, я обучу тебя секретам мастерства.
Когда Глаша позвонила в дверь, ей открыла незнакомая девушка. Вернее, Глаше так показалось, что незнакомая и что — девушка. Лишь спустя несколько секунд она сообразила, что это ее подруга. Да и то лишь потому, что та подала голос.
— Глаха, наконец-то! Мы с Жорой уж и заждались!
Это была жутко странная Лида, постриженная под солдата. От настоящего солдата ее отличала лишь стоящая дыбом челка, часть которой была выкрашена в оранжевый цвет. Довершали новый облик тесное мини-платье и татуировка на плече в виде змеи.
— Что ты с собой… — начала Глаша, но тут в коридоре появился Жора.
Он был здоровый, как лесоруб, мордастый, зубастый и.., молодой. Глаша дала бы ему от силы года двадцать два. Одет был Жора в скрипучие кожаные штаны и футболку с надписью «I am аll аttention!» — «Я весь внимание!».
— Салют! — басом сказал он, сложив ручки на животе. — Ты Лидусина подружка? А я ее новый друг.
— Очень рада знакомству! — пробормотала потрясенная Глаша.
— Ну вот! А Лидуся говорила, ты не хотела приходить. А я парень компанейский. И обещаю, что будет весело.
— Мне уже.., весело, — мертвым голосом ответила Глаша.
— Жора, иди включай музыку, зажигай свечи, а мы с Глахой через пять минут принесем еду.
Сияющий Жора удалился, а Лида ткнула подругу в бок:
— Ну? Что? Тащишься?
— Да, — сказала Глаша. — Тащусь. Надеюсь, ты не попросила Жору привести с собой друга?
— Нет, ну что ты? В твоем нынешнем виде друга тебе не потянуть. Кстати, Жора тебе понравился?
— Можно сказать и так, — кивнула Глаша. — По крайней мере, теперь я точно знаю, как выглядит кризис среднего возраста.
Лида хихикнула и потащила подругу на кухню.
— Все уже готово, осталось только достать из духовки мясо, а из холодильника салатики, — заявила она, взмахнув руками.
Только тут Глаша заметила ее длинные темно-синие ногти. Такими ногтями эффективно можно было только царапаться. Делать же что-нибудь по хозяйству — категорически нет.
— Это как же ты готовила? — с любопытством спросила она.
— Нормально, — пожала плечами Лида. — Я привыкла и отлично справляюсь. Тебе тоже нужно немедленно купить укрепляющую жидкость. Женщина без длинных ногтей — все равно, что любовь без секса. Посмотри, какая прелесть!
Она еще раз показала, какая прелесть у нее ногти, и вручила Глаше блюдо с нарезанной ветчиной.
Ужин проходил и в самом деле весело — фоном шло пение Мэрлина Мэнсона, от которого у Глаши желудок сворачивался рулетом. Жора рассказывал сальные анекдоты из дешевых сборников и ржал так, что у Лидиного попугая дрожал хохолок на голове. Глаша решила, что, пожалуй, стоит напиться. После полбутылки вина она наклонилась к Лиде и шепотом спросила:
— Сколько ему лет?
— Двадцать, — тоже шепотом ответила Лида.
— Он тебе не пара.
— Ну конечно! Классика жанра. У старой брюзги вместо сердца — мозги. Сейчас ты попытаешься разрушить наши отношения.
— Не буду я ничего рушить! — обиделась Глаша на «брюзгу».
— Займи лучше позитивную позицию — сделай так, как я. Выбери себе юношу и очаруй его! Для этого, конечно, придется изменить внешний вид. О! Глаха, я придумала! Ты купишь у меня омолаживающий крем!
— Господи, как ты мне надоела! С тех пор как ты вступила в торгующее братство, ты не можешь ни с кем спокойно общаться, даже со мной — все время что-то впариваешь!
— Да ладно, не бурчи. Я тебе со скидкой продам!
Лида кинулась к комоду и достала из него чемоданчик, забитый китайской косметикой.
— Гляди, что тут — крем на серебре, крем на золоте, на травах, на фруктах…
— Ни за какие деньги, — твердо сказала Глаша. — Это все мухлеж.
— Глаха, ты просто дура. Ты видела вблизи китаянок? У них лица гладкие, как детские пятки!
— Уж, конечно, не от твоей косметики.
— Давай ты сейчас помажешься, а завтра мне скажешь — мухлеж или не мухлеж.
Лида выхватила из чемоданчика коробочку и вытряхнула из нее баллончик с кремом. Вместе с ним оттуда выпал вкладыш, испещренный иероглифами. Вкладыш был яркий, желто-красный, глянцевый.
— Слушай, подари бумажку! — попросила Глаша. — Для Дениски надо. Он обожает все эти письмена. Кстати, у него день рождения скоро. Я ему, наверное, в качестве подарка оплачу курсы японского или китайского. Он будет на седьмом небе от счастья.
Лида вручила Глаше несколько вкладышей, которые та спрятала в сумочку, а потом принялась за ее лицо.
— Сначала чистим, потом протираем лосьоном, потом накладываем крем. Глашка, ты должна словить кайф. Я сама этой косметикой пользуюсь и чувствую себя очаровательной. Видишь, даже молоденький Жора на меня клюнул.
— Давай спросим, что Жору в тебе особенно очаровало, — не без ехидства предложила Глаша, когда экзекуция была закончена.
Лида сверкнула подведенными очами и обернулась к своему приятелю.
— Жорик, — пропела она голосом Лисы Патрикеевны, — скажи, за что ты меня полюбил?
Жорик курил и, прикрыв глаза, подпевал Рикки Мартину:
— Ши ливин ла вида лока-а!
— Жорик! — гавкнула Лида.
— А? — Он встрепенулся и открыл глаза. Лицо у него было широким и сияющим, как серебряный поднос.
— Я спрашиваю, Жорик: за что ты меня полюбил?
— Даже не знаю, — тот потрепал ее по плечу. — За все понемногу. Хотя я вообще люблю поживших женщин.
Лида остекленела, а Глаша повалилась на диван и принялась хохотать.
— А что? — не понял Жора. — Тебе же тридцатник, не меньше, да, Лидусик? За это ты мне и нравишься.
— Жора! — спросила Глаша, кое-как успокоившись. — А Лидина одежда и эти ногти.., тебе как?
— Нормально. Я чувствую, что она — своя. Мы с ней на равных. Она, например, тоже любит «Раммштайн».