Девушка напряглась.
— Не делай вид, будто тебе не все равно. Мы оба знаем правду.
Малик прошел мимо нее к двери террасы и посмотрел в сторону океана. Сидни же едва могла справиться с эмоциями, переполнявшими ее. Отчасти она могла поверить, что он беспокоился и переживал.
— Конечно же нет, — заявил Малик как ни в чем не бывало. Когда он повернулся, она увидела, как он зол, его голос звучал сурово. — Но я шейх аль-Дакир и ты моя жена. Ты хоть подумала, что твои действия могут опозорить меня и мою семью? Какие неудобства ты нам доставила?
Разочарование и злость завладели Сидни. Она до последнего надеялась, что Малик скучал, но, видно, по натуре он всегда был и останется одиночкой.
Сидни вспомнила, как влюбилась в него, как надеялась на взаимность, будучи единственной женщиной, которую он видел своей женой. Как же сильно она ошибалась.
На глаза Сидни навернулись слезы, но она не позволит Малику заметить ее разочарование. У нее был целый год на то, чтобы проанализировать свои действия.
— Поэтому ты здесь? Тебе стыдно?
Адреналин бушевал в крови Сидни, но она всячески пыталась успокоиться.
— Ого. Надо же, ты, наконец, не боишься выразить свое недовольство и высказываешь свои претензии. Сколько времени у тебя на это ушло!
Малик сделал шаг по направлению к Сидни и остановился, засунув руки в карманы.
— Мы могли бы жить по отдельности, Сидни. Этот шаг был ожидаем, после него, как правило, появляется один наследник, а то и два. Но развод — это совсем другое дело.
— Значит, тебя смущает развод, а не то, что я ушла от тебя, — сказала она. О детях она еще не задумывалась. Тем более она не видела в Малике надежного отца.
Сидни занималась бы воспитанием их детей, пока он развлекается с любовницами? Ну уж нет!
— Я позволял тебе иметь свое пространство, — продолжил он. — Но теперь хватит.
Сидни удивленно посмотрела на него.
— Пространство? Как, черт возьми, прикажешь мне это понимать?
— Принцессы так не выражаются.
— Я не принцесса, Малик.
Конечно, ее можно было назвать принцессой, но Сидни никогда себя ею не считала. Малик не показывал ей родину, не знакомил с семьей. Уже тогда ей нужно было задуматься о его странном поведении.
Стыд нахлынул новой волной, отчего на лице появился румянец. Когда Малик женился на ней, Сидни надеялась, что это по любви. Она и предположить не могла, что он хотел насолить семье, шокировать родных, а Сидни просто подвернулась под руку.
— Ты все еще моя жена, Сидни, — проворчал он. — А до тех пор будь добра соблюдать некие приличия и этикет, как того от тебя ждет общество.
— Это ненадолго, Малик. Подпиши бумаги, и тебе не придется переживать, что я снова опозорю твою персону и семью.
Принц медленно сокращал дистанцию между ними… так медленно, что у Сидни было ощущение, будто на нее открыли охоту. Ее единственным желанием было бежать как можно быстрее, но от этой идеи она отказалась. Девушка стояла неподвижно, слушая шум волн, когда почувствовала, что он подошел почти вплотную: Сидни могла ощутить аромат его кожи, его дыхание на своем лице. Малик коснулся пальцами ее подбородка, нежно и едва ощутимо. Сидни с трудом боролась с желанием закрыть глаза и прильнуть к его губам.
Но она выучила урок. Возможно, в начале их отношений она была слепа, но теперь она раскусила замысел Малика.
— Ты все еще хочешь меня, Сидни.
— Нет, — равнодушно ответила она. Ноги стали ватными, нервы были на пределе, а сердце бешено стучало. Если он еще раз прикоснется к ней, ей больше не сдержаться. Но и останавливать его она не будет.
— Я тебе не верю, — сказал Малик. А затем он резко наклонился и поцеловал ее.
На мгновение Сидни поддалась и ответила на поцелуй. В это мгновение она вспомнила только самое лучшее, что было между ними. Лишь на мгновение. Боль пронзила ее грудь. Почему он причиняет ей эти страдания?
Сидни коснулась дорогого пиджака Малика, схватилась за воротник и оттолкнула мужа от себя. Он сделал шаг назад, пытаясь перевести дух. Лицо его казалось таким суровым при свете закатного солнца. Ей даже показалось, что он чем-то опечален, но затем она припомнила, что Малику не свойственна была меланхолия.
— Ты никогда меня раньше не отталкивала, — смущенно произнес он.
— Не было необходимости, — ответила она.
— А сейчас есть?
— Зачем ты это делаешь, Малик? Хочешь доказать, что я без тебя не проживу?
— А ты проживешь без меня?
— Без сомнений.