На адреналине, воинственно размахивая скалкой, выбежала в чем была за сорванцами следом. Мой рабочий костюмчик из яркого, пышного, клетчатого платья с приличным декольте и белоснежного фартучка с рюшами, как у идеальной американской домохозяйки из пятидесятых, явно произвел фурор на улицах города. Мне было плевать на удивленных прохожих. На мои призывы остановить грабителей никто так и не откликнулся, зато в том, что уже завтра я стану звездой ютуба, даже не сомневалась.
И если первая стометровка в запале далась мне относительно легко, то на второй стал ощущаться дискомфорт от открытых туфлей, утопающих в сугробах. Ведь удирали эти сволочи вполне ожидаемо не по расчищенным тротуарам, а где придется. Еще и мороз-развратник забрался под расклешенную юбку с чулочками и ощутимо пощипывал голую задницу.
Дыхание сбилось, легкие горели огнем. Пришлось признать, что даже будь я в удобной обуви и спортивной верхней одежде, догнать этих шалопаев все равно вряд ли сумела бы. Так уж вышло, что паркуром и скоростными забегами по пересеченной местности я никогда не увлекалась. Как оказалось, очень даже зря. Потому что желание надрать задницы этим «милым зверюшкам» было невероятно большим и сильным.
– Ничего, земля круглая! И Боженька все видит! – напоследок пригрозила я, подняв в небо скалку, как если бы через нее во вселенную могло уйти мое послание с призывом восстановить справедливость.
Но космическая проводимость у моей волшебной деревянной скалки, с которой мы прошли огонь и воду, оказалась нулевой. К моему разочарованию засранцы не врезались в проезжающий самосвал, не поскользнулись и даже не оглянулись. Скоро из зоны видимости скрылись и их сверкающие пятки. Только тогда я позволила себе согнуться в три погибели, растирая дрожащими ладонями окончательно заледеневшие плечи.
На город неминуемо опускался вечер. Водичка, совсем недавно хлюпающая в туфлях, постепенно начала примерзать к капроновым чулкам на ступнях, превращаясь в тонкую корку льда. А я ощущала себя дурой вдвойне еще и от того, что погналась за грабителями совсем раздетой.
«Ну вот, и что мне теперь делать?» – подумала, с испугом оглядываясь по сторонам.
Вроде и времени прошло совсем ничего, а пробежать я успела прилично, оказавшись посреди незнакомого жилого квартала с высотками, где, напоминая о тепле и домашнем уюте, на разных этажах один за другим загорались окна.
Зайти бы куда погреться и попросить о помощи, позвонить той же Алиске, чтобы приехала за мной. Но вокруг ни одного магазина, а на каждом подъезде дверь с домофоном, куда бдительные жильцы, как оказалось, не пускают кого-попало с несвязанной речью от мерного стука зубов.
Не чувствуя собственных ног, поплелась обратно по направлению к кондитерской. Замечая мою трясущуюся фигурку, люди лишь безразлично проходили мимо, а кто-то и вовсе делал вид, что я – невидимка. Вот вам и мегаполис. В родной деревне такого равнодушия даже представить было невозможно, а здесь каждый сам за себя.
Оставалось перейти дорогу, а там сияла вывеска какого-то бара, куда почти наверняка можно было зайти погреться и позвонить. Но на мое горе на город в одно мгновение обрушилась непроглядная пелена из мелких крупинчатых снежинок, которые, впиваясь тысячами раскаленных иголок в обнаженные плечи, а главное, налипая на ресницы, полностью закрывали обзор.
Я и не поняла, как это случилось, но в один момент все смешалось: скрип тормозов, громкий сигнальный гудок, заложивший уши, и яркий свет фар, вконец меня ослепивший. Только когда надо мной нависла разъяренная мужская фигура, я осознала, что едва не угодила под огромный черный автомобиль.
– Совсем жить надоело?! – прогремел властный голос над моей головой, невольно заставляя вытянуться по струнке и поднять взгляд на его обладателя.
На его пушистых темных ресницах подрагивали снежинки. Приятное мужественное лицо было преисполнено возмущения, густые брови сдвинуты, из ноздрей вырывались клубы пара. Но в какой-то момент все изменилось. Я никак не могла понять, куда он смотрит, пока не ощутила прикосновение кончиков пальцев к своему плечу. Рукав «фонарик» незаметно сполз, обнажив россыпь из семи небольших родинок, которых я с детства стеснялась и всячески прикрывала. В удивленных золотисто-карих глазах появилось столько тепла, что захотелось в нем раствориться.
– Ты откуда взялась посреди улицы? – еще раз окинул меня неверящим взглядом, как если бы перед ним стояла сама Дева Мария, – такая красивая…