— Ронни Кокран — кусок дерьма. И придурок, — кипел Роуэн. — И обычно я бы описал его как безобидный кусок дерьма. За исключением тех случаев, когда ты встаешь перед его лицом и говоришь, какой он идиот, — когда его глаза скользнули вниз по моему телу, а затем снова поднялись, я была удивлена, что моя одежда не загорелась. Не так страстно, как он смотрел этим утром. А взглядом, полном ярости. — Особенно, когда ты маленькая девушка.
Я была потрясена, но не настолько, чтобы позволить ему выйти сухим из воды.
— Какое, черт возьми, отношение ко всему этому имеет то, что я девушка? — потребовала я, уперев руки в бедра.
Его ярость не рассеялась, но бровь дернулась, то ли от удовольствия, то ли от гнева. И в тот момент мне было все равно.
— Я говорю это не потому, что думаю, будто девушки в чем-то уступают мужчинам, — его слова были отрывистыми. — Я считаю, что они лучше мужчин во всех отношениях, и если бы я не вмешался, ты бы победила его, — он скрестил руки на груди, так что мы оба приняли боевые позы. — Вот почему он более опасен. Он стоял там, пытаясь вести себя как мужчина, угрожая девушке. Своей девушке, — в его глазах была буря. — Потом он угрожал, блять, моей девушке. И поднимал руки. Так что теперь он должен умереть.
Мои глаза вылезли из орбит.
Когда кто-то угрожал смертью, я не воспринимала их всерьез. Фиона ежедневно угрожала людям, как и Тина. По разным причинам. Тина за заказ слишком сложного кофе или слишком долгого взгляда на ее жену. Фиона за то, что люди разговаривали на громкой связи. Ни разу я не была серьезно обеспокоена тем, что подобные угрозы реальны. Потому что, хотя обе женщины могли быть пугающими и опасными в равной степени, я не думала, что кто-то из них способен на убийство. Хотя Тина довольно собственническая по отношению к своей жене, так что я не могла полностью исключать ее.
Но это ее жена. Они были женаты много лет, страстно любили друг друга. Совершить убийство в ее защиту или отомстить за нее имело бы смысл.
Мы с Роуэном не женаты. Мы вроде встречались — если это можно так назвать. И это технически даже не правда, потому что у нас еще было нашего первого свидания.
Конечно, у меня к нему страстное увлечение, которое, возможно, можно назвать любовью. Но, конечно, я безумная, раз так считаю.
Роуэн был, если не считать этого текущего момента, исключительно здравомыслящим человеком. Следовательно, он абсолютно никак не мог быть влюблен в меня.
Таким образом, его угроза убийства не имела смысла.
Но он говорил серьезно. Глядя на него, в эти бурные глаза, я знала, что он серьезно собирался покончить с жизнью человека, который угрожал мне.
— Не надо, — прошептала я, мой прежний резкий тон полностью исчез.
Я схватила большую, сильную руку Роуэна. Почувствовала тепло. Безопасность. Приземленность.
— Пожалуйста, не убивай человека ради меня, — попросила я, умоляя его глазами.
— Он бы причинил тебе боль, если бы мы не проезжали мимо, — выдавил он. — Он уже причинял боль той девушке.
— Да, — согласилась я, моя кровь все еще кипела от этого. — Но у нее есть братья, которые позаботятся об этом. И тогда есть вероятность, что Ронни окажется мертвым, а этих мальчиков обвинят в его убийстве, — я шутила, или пыталась. Но была предельно серьезна — простите за каламбур — зная, что я разговариваю с другой версией мужчины, в которого я быстро — слишком быстро — влюбилась.
Теперь, когда я смотрела на него поближе, без красной пелены ярости, я видела, насколько он напряжен. Почувствовала дрожь в его руках.
Он превратился в опасного — смертельно опасного — человека. Видимо, таким он должен был быть, чтобы выжить.
Я понятия не имела, как вести себя. Как вернуть его с края пропасти. Просто знала, что мне это нужно.
Итак, я действовала инстинктивно. Я поднялась на цыпочки, чтобы обхватить его лицо, притягивая его к себе, наши губы почти соприкасались.
— Ты отвезешь меня домой? — тихо спросила я, глядя в его дикие глаза.
Он не ответил, просто продолжал смотреть, его руки крепко сжимали мои бедра.
Я не отступила, хотя и чувствовала неуверенность в том, что поступаю правильно.
— Пожалуйста? — прошептала я, касаясь своими губами его губ.
Затем он ответил.
С энтузиазмом.
Я намеревалась нежно поцеловать его, уговорить вернуться к прежнему состоянию, которому не нужно применять насилие, чтобы отомстить за свою женщину.
Он не такой человек.
Он тот, кому нужно было заявить права на свою женщину в жестоком поцелуе на парковке.
Моя спина ударилась о машину прежде, чем я поняла, что происходит, руки Роуэна теперь были на моей заднице, он яростно целовал меня.
Честно говоря, я поцеловала его в ответ так же сильно, понимая, что у меня в организме тоже поднялся уровень адреналина.
— Я отвезу тебя домой, — прорычал Роуэн мне в рот как раз в тот момент, когда я собиралась обхватить ногами его бедра и подвергнуть нас обоих опасности быть арестованными за непристойное поведение.
— Да, — согласилась я, пытаясь отдышаться.
Он не отпустил меня сразу, просто держал, прижатую к машине, к нему, моя грудь быстро поднималась и опускалась.
— Меня пугает мысль о том, что тебе будет больно, — пробормотал он, его рука коснулась все еще заживающего синяка на моем глазу.
Это казалось сюрреалистичным, что на моем теле все еще существовала отметина с тех времен, когда мы с Роуэном не были так близки. Что эти отношения — если так можно назвать — еще не пережили синяк.
— Иногда я хожу в места, которыми не горжусь, — продолжил он, теперь его взгляд стал мягким. — Становлюсь мужчиной, которого тебе не следует видеть. Тем, кто не заслуживает такую девушку, как ты.
Сейчас он наказывал себя. Я видела. Чувствовала.
Я много чего могла сказать на это. Например, то, что я хотела увидеть его всего, даже те версии, которыми он не гордился. И что темная и немного постыдная часть меня была возбуждена этим слегка неуравновешенным, опасным мужчиной, который потерял контроль при мысли о том, что мне будет больно.
Но эти вещи не подходили для разговоров на парковке. Или для отношений, которые еще не пережили синяк.
— Отвези меня домой, — попросила я вместо этого.
Он смотрел на меня еще мгновение, прежде чем прижался своими губами к моим и пробормотал:
— Хорошо, кексик.
Глава 11
После событий того дня о прекрасном ужине не могло быть и речи.
Не хочу, чтобы подобная энергия сопровождала нас на первом свидании. Особенно учитывая, что сегодня у нас была первая ссора. И я орала на Роуэна, как будто мы были какой-то парой. Он заявил, что хочет убить человека ради меня, как будто мы в каком-то фильме или романе.
Мы ехали домой в тишине. Нельзя точно сказать, что атмосфера напряженная, но между нами было что-то неправильное. Это добавило еще один интимный слой к нашим отношениям, или как это можно назвать.
Но рука Роуэна была на моем бедре всю дорогу домой.
Всю дорогу.
Я ощущала себя приклеенной к месту, в то же время паря среди облаков. Словно я часть чего-то. Будто для него совершенно нормально везти меня домой в моей машине, с Мэгги, положившей голову на консоль между нами, и его твердой рукой на моем бедре.
Во время поездки мы молчали. Даже когда он заехал на подъездную дорожку и мы все вышли, он снял ботинки у входной двери, а Мэгги побежала к дверям, терпеливо ожидая, когда я ее выпущу.
Я так и сделала, наблюдая, как она носится по большому заднему двору, открывая для себя всевозможные новые запахи и отмечая свою территорию.
Ветер колыхнул занавески внутрь, принеся с собой свежий осенний бриз, отчего мои внутренности расслабились.
Я почувствовала его позади себя. Теплый. Большой. Непоколебимый.