— Для меня выпечка — это как медитация, — выдавила я, предпринимая еще одну безуспешную попытку выхватить миксер из его рук. — Я знаю, это звучит глупо, и вы, скорее всего, не поймете, но запахи, звуки делают нечто… за последние годы я не пропустила ни одного такого дня.
Я вспомнила, как впервые пекла, собрав скудные ингредиенты на нашей маленькой, сырой кухне. Как из-за меня в доме пахло чем-то другим, а не плесенью. Как я набила живот своему брату и заставила его улыбнуться.
— Я знаю, что могу показаться немного напряженной из-за своей странности, и сейчас я очень сильно волнуюсь, но ты бы видел меня до того, как я начала выпекать, — умоляла я, глядя на решительного Роуэна. — Мне это нужно.
Лицо Роуэна немного смягчилось, но в нем по-прежнему была решимость. И он не ослабил хватку на миксере.
— Ладно, пеки, — уступил он.
Я вздохнула с облегчением, уже чувствуя себя менее нервозной.
Роуэн поставил миксер на кухонный островок, а не на то место, куда я ставила его, когда готовила.
У меня защипало в глазах от необходимости поставить его обратно перед книгами рецептов, под шкафчиком со специями для более легкого доступа. Проблема заключалась в том, что крупная фигура Роуэна стояла у меня на пути, и я подозревала, что он не даст даже сдвинуть миксер.
Он указал на барные стулья.
— Садись.
Я скрестила руки на груди, сдерживая дрожь от тупой пульсации в моем, к счастью, быстро заживающем животе.
— Я знаю, что ты у нас строитель, и ничего не смыслишь в выпечке, но мне нужно быть в этой части кухни, чтобы начать готовить, — я указала на пол.
— Я сделаю тяжелую работу, а ты будешь говорить мне, что делать, — сказал он.
Я в шоке уставилась на него.
— Во-первых, я не думаю, что банка муки будет считаться тяжелой работой, а во-вторых… что?
Он громко вздохнул.
— Ты посидишь, отдохнешь и скажешь мне, что делать. Я займусь микшированием или как там. Так ты будто сама творишь, но не слишком напрягаешь себя, — тон Роуэна не допускал возражений.
На самом деле, я не в том состоянии, чтобы ссориться с ним, потому что, да, я устала, и мне больно в животе, и я чертовски шокирована таким поворотом событий.
— Сядь, — приказал он.
Все еще потрясенная, я обогнула островок, чтобы сделать именно это.
— Итак, — он подошел к раковине, чтобы вымыть руки. — Что готовим?
Я прикусила губу, размышляя, буду ли я с ним помягче, приказав выпечь печенье или брауни, или правда заставить его работать.
— Лимонный пирог с меренгой, — решила я с усмешкой. — Давай посмотрим, смогут ли эти мышцы быть нежными с воздушным безе.
Его глаза вспыхнули.
— О, кексик, я могу быть нежным, когда мне нужно.
Мой рот наполнился слюной, когда я вспомнила, сколько времени прошло с тех пор, как Роуэн был внутри меня.
Слишком, блять, долго.
— На стул, живо, — рявкнул он.
Я подпрыгнула, подчиняясь его команде. Затем приготовилась к шоу.
Я не думала, что мужчина, занимающийся выпечкой, может быть сексуальным. С другой стороны, я никогда не видела, чтобы мужчина пек. Я никогда не видела, чтобы Роуэн пек. Я инструктировала его, как отделять яйца, когда добавлять муку и в каком количестве.
Его мышцы напряглись, когда он размешивал смесь деревянной ложкой, между бровями появилась очаровательная морщинка, когда он сосредоточился.
На протяжении всего этого процесса я все больше и больше очаровывалась Роуэном и его движениями. Он был детальным. Осторожным. Совсем не такой хаотичный, как я. Он сразу же убирал все крошки, проверял чашку с мукой, чтобы она была чистой. На ходу мыл посуду.
Не то что бы это должно было вызывать удивление. Роуэн был размеренным, контролирующим и уверенным во всем, что делал.
— Ты такой внимательный, — признала я, подпирая подбородок руками.
Он взглянул на меня снизу вверх.
— Ну, считай это побочным эффектом работы. В армии нужно быть точным, иначе тебя убьют. В строительстве должна быть точность, иначе дом разрушится.
— Хорошо, — выдохнула я, когда он наклонился, чтобы поставить противень в духовку.
Его задница великолепно смотрелась в этих джинсах. Более чем великолепно.
У нас не было секса с тех пор, как я попала в больницу. Очевидно.
Теперь, когда я в основном исцелилась — если не считать нескольких болевых ощущений, — я осознала, насколько сексуально неудовлетворена. Что ж, я знала об этом уже несколько дней, с тех пор как жила в одном доме с богом секса и не могла действовать в соответствии со своими чувствами к вышеупомянутому богу секса.
— Как долго оно выпекается? — спросил Роуэн, вытирая руки кухонным полотенцем.
— Около пятнадцати минут, — я спрыгнула с барного стула. — На это обычно не там мало времени уходит, но давай попробуем.
Он наморщил лоб в замешательстве.
— Времени для чего?
— Чтобы ты трахнул меня, — я обогнула кухонный островок. Тот факт, что мне достаточно комфортно, чтобы вести себя так нагло с Роуэном, был свидетельством того, насколько я выросла за то короткое время, что мы вместе. И все же жар подступил к моему горлу.
Я увидела, как неприкрытый голод промелькнул на его лице. Потребность. Роуэн был в режиме альфа-заботы, но я все равно видела его желание, когда он принимал душ, когда его руки задерживались на моих грудях еще долго после того, как с них смывал мыло.
И его член становился твердым всякий раз, когда он мыл меня.
Но теперь этот голод длился всего мгновение.
— Ни за что, блять.
— Мне лучше, — сказала я ему, стараясь, чтобы мой голос звучал страстно.
К сожалению, решимость на его лице не дрогнула.
Чтобы не падать духом, я направилась к нему. Он отступил.
— Нора, — предупредил он.
Меня возбудила такая смена ролей. Не часто мне удавалось прижать своего широкогрудого, доминирующего мужчину спиной к стене. На самом деле, я никогда не прижимала его к стене.
— Мне лучше, — повторила я, кладя руки на его широкую грудь, чтобы подняться на цыпочки и приблизиться к его губам.
Его тело напряглось еще больше, но я знала, что на этот раз не от разочарования из-за того, что я набросилась на него, а от того, что он боролся со своим голодом по мне.
— Нора, ни хрена тебе не лучше, — выдавил он.
Я прищурилась, глядя на него, и вцепилась ногтями в ткань его футболки, пока они не впились в его кожу.
Он зашипел, и я знала, что не от дискомфорта.
— Я сама решаю, лучше мне или нет, — сообщила я ему. — И это так. Даже несмотря на то что ты по-прежнему проявляешь сверхзащиту, перегибаешь палку и отказываешься это видеть, мне лучше. Хочу, чтобы мой мужчина отнес меня наверх и позволил мне поблагодарить его за то, что он создал для меня.
Рот Роуэна сжался в линию.
— Здесь нет никакой системы показателей, Нора. Я делаю что-то для тебя, потому что сам кайфую от этого. И не жду от тебя что-то взамен.
Мне хотелось закатить глаза, но он был слишком серьезен. Поэтому вместо этого я погладила его по щеке.
— Я знаю, — сказала я ему торжественно. — Я хочу отсосать тебе, потому что хочу.
Роуэн издал стон, вены на его шее вздулись.
Мой коварный план сработал.
— И технически, это считается заботой обо мне, поскольку с медицинской точки зрения я нуждаюсь в оргазме.
Глаза Роуэна полуприкрылись.
— Ты, блять, убиваешь меня, Нора.
Моя улыбка растянулась в удовлетворении.
— Или… — я отступила назад, опустив глаза. — Я могу просто приготовить тебе ужин в знак благодарности, а потом поднимусь в свою комнату, чтобы удовлетворить себя.
Едва я успела вымолвить эти слова, как Роуэн оттолкнулся от стены и поднял меня на руки.
Моя кровь закипела, и желание пронзило меня.