— О чем тут можно думать? — рявкнула она, поднимая стакан и делая большой глоток, прежде чем повернуться, чтобы осмотреть себя в зеркале.
Я нахмурилась, глядя на свою лучшую подругу.
— Как насчет того факта, что меньше месяца назад вы двое едва могли находиться в одной комнате друг с другом, а теперь вы женитесь?
Фиона хмуро посмотрела на меня в зеркало.
— Разве ты не слышала о тропе «от врагов до влюбленных»? — рявкнула она тем же защитным тоном, который приняла с тех пор, как они объявили не только о своей помолвке, но и о дате свадьбы три недели назад.
— Я знаю, и это отличный троп, но если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты все еще твердо стоишь на стадии врагов, — парировала я, проводя кончиками пальцев по краю своего бокала. — Вы, ребята, не кажетесь такими уж… влюбленными.
Фиона снова нахмурилась, сделав еще глоток, затем наклонилась, чтобы подкрасить губы блеском. Она, конечно, выглядела сногсшибательно в простом платье, которое облегало ее тело и подчеркивало загорелую кожу.
Оно не было белым. А ярко-красным. Кроваво-красным.
Не то что бы я думала, что Фиона сделает что-то традиционное, но я не совсем этого ожидала. Конечно, красный мог означать любовь, страсть или романтику, но этот оттенок был сердитым. Почти как объявление войны.
— Только потому, что мы не набрасываемся друг на друга, не разглагольствуем о настоящей любви повсюду, как ты с Роуэном, это не значит, что мы не любим друг друга, — фыркнула Фиона, проводя пальцами по волосам.
— Ну да, — согласилась я. — Но, похоже, этот парень тебе даже не нравится. И это действительно быстро, — я посмотрела на свой все еще полный бокал шампанского, размышляя о причинах, по которым моей лучшей подруге и лучшему другу Роуэна нужно было пожениться так быстро и так неожиданно. — Ты беременна?
Фиона посмотрела на меня с неподдельным ужасом.
— Нет, я, черт возьми, не беременна, — прошипела она. — И даже если бы забеременела, последнее, что я бы сделала, — это устроила свадьбу с парнем, который меня обрюхатил. Ну же, детка, ты знаешь меня лучше.
— Я думала, что знаю, — возразила я. — Но ты даже не сказала мне, что у вас с Кипом что-то происходит, просто бам и помолвка.
Я пыталась скрыть свою боль, потому что, несмотря на то, что это правда, это день ее свадьбы, и мне нужно поддержать ее.
Лицо Фионы смягчилось, и она повернулась, поставив свой теперь уже пустой бокал рядом с моим, прежде чем взять меня за руки.
— Мне жаль, — искренне сказала она. — Я не хотела ничего от тебя скрывать. Все это произошло так быстро и… черт, я не думала, что мы дойдем до такого. Я даже не знаю, будет ли он там ждать меня, — она махнула в сторону дверей, ведущих наружу.
Фиона планировала просто расписаться, желая, чтобы было как можно меньше фанфар. Но она была моей лучшей подругой, и хотя технически она меня не приглашала, я была ее подружкой невесты. Таким образом, должны были прозвучать фанфары, несмотря на то, насколько я шокирована всем этим.
Фиона не привереда, но ей не нравилось в каждой локации, которую я ей показывала.
Итак, мы решили сделать это в пекарне. Единственное место, на которое она не наложила вето.
Мы превратили мой офис в гардеробную, мой стол был завален косметикой. Пирожные были на кухне. Я немного перестаралась с организацией питания. Фиона любила все шоколадное, поэтому я испекла три разных вида шоколадного торта. Кип любил ваниль, поэтому я испекла простой ванильный пирог с глазурью из бурбона и викторианский бисквит с моим домашним джемом. Не говоря уже обо всех маленьких подарках для вечеринок… кексы, кейк-попсы, домашние конфеты.
Фиона больше всего беспокоилась из-за выпивки.
— Он будет там, — заверила я ее, хмуро глядя на гостиную, которую мы превратили в место проведения свадьбы. — Он не дурак. И он знает, что я выслежу его и спущу с него шкуру живьем, если он причинит вред моей лучшей подруге.
— О, мне нравится твоя кровожадность, — подмигнула Фиона. — Роуэн знает об этом?
Я закатила глаза, но не смогла удержаться и сжала ноги вместе, думая о том, как прошлой ночью приковала его наручниками к кровати. Оказалось, что мой плохой мальчик не против отказаться от контроля. По крайней мере, ради меня.
— О чем? — спросила я.
Она склонила голову вниз, к моему животу.
Я ахнула, потрясенно глядя на нее.
— Как ты узнала? — спросила я, обхватив руками живот.
— Девочка, ты к этому не прикасалась, — ее взгляд метнулся к моему бокалу. — А это бутылка французского шампанского за триста долларов. Одно из твоих любимых. Которые я не позволю пропасть даром, — она взяла стакан, — Твои сиськи больше, чем обычно, — добавила она, указывая бокалом на мою грудь. — И ты вся сияешь. Ты ничего не ела по утрам, просто потягивала чашку гребаного чая, как восьмидесятилетняя англичанка. Я не слепая, — ее глаза сузились. — Я удивлена, что он еще не знает. Поскольку его властный, по-мужски доминирующий взгляд всегда устремлен на тебя, когда бы ты ни была поблизости, и он замечает каждый раз, когда ты, черт возьми, краснеешь.
Я ухмыльнулась ее словам. Она не ошиблась. Внимание Роуэна всегда было приковано ко мне. Всегда. Он наблюдал за мной с таким напряжением, словно я привязала его или что-то в этом роде. И это чувство было полностью взаимным. Он был невероятно созвучен моему телу. Он замечал мельчайшие детали в моих манерах и выражении лица, которые указывали на то, что я чрезмерно встревожена, устала, опечалена.
Но он не заметил беременности.
Конечно, я узнала об этом только три дня назад. Но семидесяти двух часов было достаточно, чтобы сохранить тайну от человека, которого я любила больше самой жизни.
— Он был занят, заканчивая работу перед свадьбой, — объяснила я Фионе. — А я была здесь, пекла торты.
Я планировала рассказать Роуэну вчера вечером, но засиделась здесь допоздна, внося последние штрихи во все дела, и к тому времени, как вернулась домой, так устала, что съела ужин, приготовленный Роуэном, и быстро уснула на диване.
Он отнес меня в постель… я не заметила этого, потому что была мертва для этого мира. Роуэну пришлось сильно встряхнуть меня, чтобы разбудить, а это что-то неслыханное.
Тогда он мог сказать, что что-то не так, потому что независимо от того, насколько я уставала, мой внутренний будильник всегда будил меня. Очевидно, гормоны беременности превзошли это.
Я не хотела усаживать его в пять утра и говорить, что забеременела; это не то, что можно выболтать за чашкой кофе, пока мы оба еще в полусне. Я хотела сделать это правильно. Хотела подарить ему маленький комбинезон с надписью «Папа» и положительным тестом на беременность, как это делали все милые пары в Интернете.
Я планировала сделать это сегодня вечером, после свадьбы. Хотелось надеяться, что он будет счастлив. Я почти уверена, что он будет счастлив.
— Он будет на седьмом небе от счастья, — тихо сказала Фиона, прочитав мои мысли. Или, может быть, заметила морщинку у меня на лбу.
— Надеюсь на это, — слабо ответила я.
— Я знаю, — твердо ответила она. — Этот ублюдок так влюблен в тебя, что я бы блеванула, если бы так сильно не любила и не хотела видеть, как ты воплощаешь в жизнь свою маленькую американскую мечту. Не такую, когда виниры блестят, а под ними страшные спиленные зубы, я про другое.
Я улыбнулась, поглаживая свой не такой уж плоский живот, что было связано скорее с моей склонностью к сахару, чем с беременностью. Я не чувствовала себя полностью умиротворенной, я все еще готовилась к плохому, так как не могла поверить, что жизнь может быть такой хорошей.
Я пыталась отогнать негативные мысли, но, думая о худшем, мои мысли вернулись к тому, что Роуэн рассказал мне о Кипе.
— Ты знаешь… все о нем? — осторожно спросила я. Несмотря на то, что все это было как ураган, я полагала, что он рассказал ей об этом изменившем жизнь, травмирующем событии из своего прошлого.