Фиона скривила лицо.
— Я знаю, что у него шесть кубиков и одаренное достоинство между ног, это все, что мне нужно знать, — она пристально посмотрела на меня. — А что ты знаешь?
Блять.
Ладно, значит, он ей не сказал. И определенно не мне говорить ей об этом, хотя я думала, что это слишком важные вещи, чтобы скрывать их от женщины, на которой ты женишься.
— Нора, — предупредила Фиона, ставя свой бокал. — Ты что-то знаешь.
— Нет, не знаю, — пискнула я.
— Ты чертовски ужасная лгунья, — она скрестила руки перед собой. — И я не выйду замуж, если ты знаешь, что он тайный серийный убийца или хлопает в ладоши, когда приземляются самолеты.
— Если бы он был серийным убийцей, ты действительно думаешь, что я позволила бы тебе выйти за него замуж?
Она положила руку на бедро, задумчиво глядя на меня.
— Нет, наверное, нет, — решила она. — Но ты все равно что-то знаешь, и твой долг — рассказать мне.
Блять.
Хотя моим долгом было поделиться тем, что я знала, со своей подругой, это зашло слишком далеко.
— Я просто, эм, он служил вместе с Роуэном. Они прошли через кое-какие тяжелые испытания, — сказала я, не солгав. — Он делился с тобой этой частью своей жизни?
— Нет, — вздохнула она. — Но я смотрела «Повелитель бури».
— Фиона, — простонала я. — Это не смешно. Он служил этой стране.
Она закатила глаза.
— Вы, американцы, чертовски фанатично относитесь к этому дерьму.
Я сохраняла суровый взгляд.
— Если ты собираешься стать американкой, вышедшей замуж за ветерана, тебе лучше знать и уважать, что это значит.
— Да, мэм, — она отсалютовала мне.
Раздался стук в дверь.
— Приведите сюда красную невесту, — крикнула Тина. — У нас беспокойный жених, и моя жена теперь поднимает шум по поводу того, что мы пересмотрим наши клятвы.
Я улыбнулась притворному раздражению в ее тоне, зная, что, если бы Тиффани этого захотела, Тина устроила бы ей сотню свадеб.
— Ты готова? — спросила я свою лучшую подругу.
На долю секунды Фиона выглядела неуверенной, как будто собиралась вылезти в окно. В чем я бы ей помогла. Вот для чего нужны лучшие друзья.
— Я могу подогнать машину через пять минут, — предложила я.
Фиона покачала головой и допила остатки шампанского.
— Нет, я готова.
Ее голос звучал так, словно она убеждала скорее себя, чем меня.
Но она не дала мне возможности задать еще какие-либо вопросы. Она расправила плечи и вышла за дверь, чтобы выйти замуж.
Вы бы точно не назвали эту свадьбу… романтической. И Фиона, и Кип казались не в духе. Я могла понять, почему он, возможно, испытывает противоречивые чувства по поводу того, чтобы двигаться дальше, но не Фиона. Она была не из тех, кто делает то, чего не хочет.
Но она это сделала.
Они оба сказали: «Да».
А потом, когда пришло время жениху поцеловать невесту, наступила пауза. Длинная и заметная. Клянусь, Фиона собиралась протянуть руку для рукопожатия.
Челюсть Кипа была сжатой на протяжении всей церемонии, его поза — напряженной. Но затем он схватил Фиону сзади за шею и впился в нее губами.
Сначала казалось, что ей это не нравится. Примерно на две секунды. Затем я увидела, как ее тело расслабилось, и она поцеловала его в ответ. С энтузиазмом.
Тина издала свист, который вывел их из задумчивости.
Фиона, нахмурившись, отпрянула назад, поднеся пальцы к губам. Кип схватил ее за руку и, черт возьми, чуть не потащил по проходу.
Прием длился недолго из-за того, что Фиона сильно напилась, и ее пришлось выносить.
И я не верила, что мой желудок справится с ужином, поэтому попросила Роуэна отвезти нас домой.
Дом.
Он официально переехал ко мне. Теперь это наше место. Мы не продали его пляжный домик. Потому что Каллиопа пережила какой-то кризис и в итоге переехала в Юпитер, в пляжный домик. Мне еще предстояло выяснить, о чем шла речь, так как она была довольно неразговорчива, но я почти уверена, что речь шла о мужчине. Однако мне нравилось, когда она была рядом, и она часто приходила к нам поужинать или выпить.
Нейтан вернулся домой после Рождества. Я видела его. Конечно, я не сказала этого Роуэну. В нем было столько гнева, что его хватило бы на всю жизнь. Несмотря на то, что я знала Роуэна достаточно хорошо, чтобы понимать, что я еще далека от того, чтобы успокоить его.
Нейтан, к его чести, выглядел достаточно смущенным, когда мы столкнулись в магазине.
— Прости, — выпалил он, когда я застыла на месте, не совсем уверенная, должна ли убежать или высказать ему свое мнение. — За все, — продолжил он, когда я застыла на месте.
Он провел рукой по волосам, выглядя смущенным.
Нейтан, как обычно, был безукоризненно ухожен. Дизайнерское бушлат, мокасины, шарф, дорогая стрижка. Но его глаза были налиты кровью, а вокруг них появились морщинки, которых я раньше не замечала. В его волосах виднелись седые пряди. Он выглядел старше. Намного старше.
Нью-Йорк, казалось, был не согласен с его образом жизни.
Я должна была радоваться. Он заслужил какое-то наказание за то, что был мудаком. Но вместо этого мне просто стало грустно.
— Я был мудаком.
— Да, — согласилась я, наконец обретя дар речи.
Глаза Нейтана вспыхнули от удивления. Я приготовилась к тому, что это выражение сменится гневом. Вместо этого его рот растянулся в улыбке.
— Ты счастлива. С ним, — сказал он.
Я кивнула.
— Он заботится о тебе.
Я снова кивнула.
Нейтан долго смотрел на меня.
— Я рад за тебя, Нора, — мягко сказал он. — Ты заслуживаешь этого.
Опять же, кивнула.
— И я позабочусь о своей матери, — продолжил он. — Убежусь, что она не будет доставать тебя.
Я подавила улыбку, жалея, что не стала мухой на стене во время этого разговора. Его мать действительно предпринимала безуспешные попытки «заставить меня заплатить». У меня были неожиданные проверки, которые я успешно прошла, потому что содержала пекарню в адской чистоте. Были всевозможные случайные задержки с поставками, разрешениями. Но я уже во всем разобралась. То, что не смогла я, сделала Роуэн.
Маленькое неудобство, но я рада больше не иметь с этим дела.
— Спасибо, — сказала я Нейтану.
Он кивнул.
— Счастливой жизни, Нора, — сказал он, поворачиваясь и уходя.
Хотя у меня не было секретов от Роуэна, я решила, что этим взаимодействием не нужно делиться. У нас достаточно дел.
Мы спорили о счетах, как я и ожидала. Роуэн хотел взять на себя все… Я боролась с этим. Это могло бы стать камнем преткновения, если бы он не смягчился, поняв, какой победой было для меня содержать свой дом. Итак, мы решили делить аренду пополам.
Хотя, после свадьбы, мы договорились объединить финансы, и я не спорила. Было ли это по-феминистски или нет, я согласилась. Я и не подозревала, сколько денег зарабатывает Роуэн, пока Каллиопа не рассказала об этом на Рождество. Я сказала, что ему нужен брачный контракт, когда мы поженимся.
Он ответил: — Кексик, я, блять, никогда тебя не отпущу.
Хотя это могла быть реплика кого угодно, для Роуэна это была клятва.
— Если ты хочешь, чтобы я что-нибудь подписал, чтобы тебе стало легче с пекарней, я это сделаю, — предложил он после этого.
Я в шоке уставилась на него.
— Мне казалось, ты только что сказал, что никогда меня не отпустишь?
— Я не отпущу, — искренне возразил он. — Но я знаю, как много значит для тебя пекарня. Хочу убедиться, что ты чувствуешь себя защищенной. В безопасности.
— Я хочу, — я притянула его к себе. — С тобой.
Вот и все. Трудные разговоры с Роуэном были не такими уж трудными.
Мне не следовало так нервничать из-за того, что я сказала Роуэну, что беременна. Мы старались сделать ребенка. Это не было бы сюрпризом.