Ева искупалась, и я уложила её спать. Дочь уснула едва, коснувшись подушки. А для меня вечер только начинался. Телефон разогрелся от уведомлений, и я ринулась в сеть, отвечать и лайкать записи.
Хо-хо! Похоже мой план работает! Телефон настойчиво просил подзарядки. Я подключила его к зарядке и легла поперёк кровати. Нужно собрать статистику. Да, это только первый пост, его ещё не растащили по сети, но активность высокая, и нужно продумать, что делать дальше.
Я прикрыла глаза всего на минутку, свет от экрана нещадно резал по ним, но открыть уже не смогла. Морфей утянул меня в страну сна.
— Мама… — трясла меня дочь — я хочу кушать.
Шея и спина затекла, я с трудом оторвалась от постели, перевернулась на бок.
— Доброе утро, крошка! — поздоровалась я — А няня ещё не пришла?
— Не-а.
Блин, а я так надеялась, что смогу поспать ещё хотя бы тридцать минут! Но нет, нужно вставать, готовить завтрак, быть взрослой и самодостаточной женщиной.
— Хорошо, Евочка. Сейчас я встану.
В дверь зазвонили. Настойчиво и требовательно. Кого это нелёгкая принесла? Часы показывали семь. Может, Марк забыл ключи? Я не слышала, как он вчера возвращался.
В дверь звонили всё настойчивее и настойчивее. Да, что ж такое! В коридор я плелась сонной мухой, кто бы это ни был — подождёт пока я схожу в туалет и умоюсь.
— Марк, нечего было ключи… — я осеклась нос к носу столкнувшись с Артёмом.
Злющий как чёрт, но свежий и бодрый как огурчик, он сверлил меня прожигающим взглядом. Я сглотнула и попыталась закрыть дверь раньше, чем он сможет что-либо рассмотреть, но опоздала.
— Мама! Хочу кушать! — звонко объявила моя принцесса.
Артём подставил руку, останавливая закрывающуюся дверь и тараном ввинтился в квартиру.
Эй! — возмутилась я, но примолкла, увидев каким взглядом он рассматривает дочь.
Ой-ёй….
Глава 17
— Мам, ну, когда мы будем кушать? У меня болит животик! — разбила ледяную тишину Ева.
Артём пытался разобрать меня на молекулы взглядом, а я ругала его предпоследними словами. Последние достались моему стойкому кретинизму. Ну, что мне стоило просто посмотреть в глазок, прежде чем открывать эту чёртову дверь! Тогда я бы просто притворилась, что дома никого нет, все уже ушли по делам.
Дочь нетерпеливо приплясывала на месте и хныкала. Пусть мой гость провалиться на месте и глаза его вывалятся на пол, но моя дочь не будет страдать. Я обняла её и подняла на руки, чтобы отнести на кухню. В холодильнике был детский яблочный сок, он поможет Еве подождать пока я найду хлопья или что-то другое.
Пластмассовый стаканчик выпал из рук, с цоканьем прокатился по столу. Догнать его удалось только через три или четыре подскока. Руки тряслись и не слушались, а пальцы не гнулись. Нужно дышать ровно и спокойно. Ничего не происходит, всё в порядке. Просто Артём узнал о нашей дочери, и о том, что я скрывала её все эти годы. Ну и что?
Только озвучив эти мысли у себя в голове, я поняла какой же это всё-таки абсурд. Артём убьёт меня! Божечки-кошечки! Может и не убьёт, но точно покалечит. В коридоре хлопнула дверь, и я подскочила на добрых пол метра. Сок естественно разлила, но кое-как всё же вручила Еве стакан.
Я рылась в шкафчиках, совершенно ничего не видя и не осознавая. Спину жгло от злого взгляда, но я боялась оборачиваться. Так, от хлопьев не осталось и следа, видимо ими вчера Марк кормил Еву. Что ещё? Одно яйцо, немного масла, молоко. Что же делать? Бежать в магазин? Или заказать что-то готовое? Мои финансы даже не пели, а ближайшее поступление в конце месяца. Нужно экономить.
— Дядя привет! Будешь с нами кушать? — спросила моя любимая, непосредственная дочь.
Напряжение в комнате можно было ножом резать и намазывать на хлеб, но хлеба тоже не было. Я решительно обернулась и выставила вперёд руки.
— Артём, я всё тебе объясню.
Тяжёлое молчание давило на плечи. Ещё немного и раздавит.
— Объяснишь, Алиса, даже не сомневайся. Но сначала накорми ребёнка.
Я так растерялась, что даже не поняла о чём он.
— Что?
— Ребёнок хочет есть, помнишь?
— Да, но… — я растерянно развела руками — Сейчас я быстро сбегаю в магазин.
— То есть, в этом доме — он обвёл глазами кухню — нет даже еды? Алиса, у меня к тебе всё больше вопросов.
На глазах набухли крупные капли слёз. Он ударил по самому больному, намекнув на то, что я плохая мать. Следом подключатся дрожащие губы, красные щёки и нос, а там и до истерики не далеко. Глубокий вдох, мне нужно много-много глубоких вдохов.
Артём выгнул бровь, ожидая ответа. Но что я могла сказать? Да, я плохая хозяйка? У меня даже горсти крупы нет, чтобы сварить ребёнку кашу, и я понятия не имею что мне делать? Голова совершенно отключилась, сейчас мною владели эмоции.
Он оттеснил меня от кухонного гарнитура, оглядел запасы, закатал рукава своего бежевого, кашемирового свитера и помыл руки. Достал яйцо, муку, сахар, масло, молоко и разрыхлитель. Всё выложил на стол.
Ева, сидящая на стуле и болтающая ногами, вытянула голову, внимательно наблюдая за поваром. Я села рядом, стараясь успокоиться. Дочь явно чувствовала царящее напряжение, но не понимала в чём дело. Она с опаской оглянулась на меня, ожидая запрета. Любопытство и страх боролись в моей маленькой девочке.
Она даже дыхание затаила, наблюдая за тем как Артём взбивает одинокое яичко. Ева состроила глазки домиком и умоляюще уставилась на меня. Ох… Доченька моя… Мне так хотелось запретить ей даже смотреть на её отца, спрятать её, собрать вещи и переехать за тысячу километров лишь бы защитить, но от кого? Однажды она спросит меня: «мама, а кто мой папа и где он?». Что мне ей ответить? Он космонавт? Или моряк дальнего плаванья, затерявшейся среди морской пены? Бред…
Я не могу так поступить с дочерью. Молнией в темечко ударило осознание. Собственноручно лишая её папы, я поступаю дико и эгоистично. Не правильно.
— Кто это, мама? — прошептала Ева, прикрывая ротик рукой.
Ещё раз глубоко вздохнула, у меня сейчас гипервентиляция начнётся, и я рухну на кухонную плитку с торговым названием «Сенегал песок». Задержала дыхание и выпалила на одном дыхании:
— Это твой папа, милая. Хочешь познакомиться?
Глаза дочери округлились, а ротик превратился в идеально ровный овал.
— Папа? — переспросила дочь так, словно сегодня новый год и она получила самый заветный подарок.
Артём вздрогнул, его плечи напряглись, мне казалось, что его мышцы превратились в отлитую в формы сталь.
Ева тем временем встала, отдёрнула своё жёлтое в ромашках платьице и несмело шагнула к Белову. Если он её прогонит… если только посмеет напугать… Дочь подвинула стульчик к кухонному гарнитуру и залезла на него.
— Привет, я Ева!
Она протянула руку Артёму с серьёзным видом. Пока её ладошка сиротливо висела в воздухе, а он в ступоре её разглядывал, моё сердце висело на волоске. Ещё мгновение и оборвётся, упадёт на острые скалы. Не знаю сколько это длилось. Секунду или минуту, но Белов улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, один в один ямочки дочери, и протянул ей руку. Пожал.
— Меня зовут Артём Белов.
— О, здорово. — заплясала она на месте — А что ты готовишь?
— Блинчики.
— А можно с тобой?
Он даже не взглянул на меня! Просто кивнул Еве, вручая ей ложку и банку с сахаром.
— Ты сыпь в миску сахар, а я буду мешать. Когда скажу хватит, переставай. Хорошо?
— Холошо! — согласилась малышка.
Я как во сне наблюдала как они вдвоём готовили тесто. Потом Артём учил дочь наливать тесто на сковороду, а потом переворачивать блины. Он высоко подбрасывал их, переворачивая в воздухе, а потом снова ловил. Ева следила за высоко подлетающим блином, задерживая дыхание каждый раз, а потом звонко смеялась и хлопала в ладоши, когда он падал точно на сковороду. Кажется, она вообще забыла о голоде!