Я увидел её издалека — промокшую насквозь, уходящую вдаль. Бредущую по лужам, будто ей было всё равно, куда идти. Сорок три минуты. Я опоздал на целых сорок три минуты.
— Илона! — выскочил я под дождь, что уже перешёл на лёгкую трусцу: не лил, а капал, пузырился забавно, будто в лужи кто шампуня подлил.
Она обернулась, не веря собственным ушам. Посмотрела на меня так, что у меня сердце остановилось, а затем побежала ко мне. Бежала, не разбирая дороги, разбрызгивая воду.
И я рванул ей навстречу. Мчался, слушая свист ветра в ушах и мерный шум дождя. Я подхватил Илону на руки, кружил и прижимал, вглядывался в мокрое лицо, тонул в глазах.
Она обхватила руками мою шею, и тогда я её поцеловал. Это был наш первый поцелуй — мокрый, дождливый, пахнущий адреналином и тоской.
Это был такой поцелуй, какого не было никогда прежде. Дело было не в касании губ, не в наших движениях, и даже не в том, что поцелуй — это уже акт любви. Это было другое. Что-то трепетное, нежное, только наше.
— Я скучал по тебе, — выдохнул, оторвавшись с трудом. — И очень-очень спешил. Самолёт в грозу попал. Ливень стеной. Телефон сдох, — перечислял я все веские аргументы, которые без конца крутил в голове, пока ехал сюда.
— А я ждала тебя. Хотела уйти и не смогла.
И вот за это бесхитростное признание я любил её ещё больше.
Любил?.. Да, именно так я и подумал и не испугался. Это было правильно. Только говорить об этом пока не стоит. Испугаю ещё. А мне не нужно, чтобы Илонка пугалась или шарахалась от меня.
— Поехали ко мне? — предложил я, снова целуя её в щёки, шею. Остановиться практически было невозможно. — Переоденемся, обсохнем, пообедаем. Ничего такого, не бойся.
Я уговаривал, а она смущённо смеялась.
— Два дня назад я бы сказала «нет», — заявила она, задрав нос.
— А сейчас? — посмел я надеяться, и не прогадал.
— А сейчас я скажу «да». И поверю тебе, понимаешь?
Я понимал. Очень хорошо понимал, что не должен подорвать её доверие.
— Я помню: не пьёшь, не куришь, глупостями не занимаешься, — ухмыльнулся весело и поволок её к машине. — Но знаешь? Меня всё устраивает. А на счёт глупостей… всему своё время.
Она не артачилась, не сопротивлялась. Боялась только в машину садиться, чтобы не испортить сиденья, чем насмешила меня.
— Я чуть машину не угробил, так мчал к тебе, а ты сейчас за сиденья переживаешь.
Я сказал, не подумав, а Илона побледнела и притихла.
— Никогда больше так не делай, ладно? — попросила тихо, как только мы тронулись с места. — Ничего бы не изменилось, если бы ты приехал позже.
— Изменилось бы. Ты могла уйти.
— Ну и что? — упрямилась Илона, и я понимал: она права, сто раз, но сейчас она рядом, и мозг услужливо ей поддакивал, и отключался, когда думал, что может её не увидеть.
В тот день ничего не было, конечно же. Я не мог её обмануть. Да и робел, как мальчик. Странные, непривычные для меня ощущения.
Я хотел, чтобы Илона сидела рядом, закутанная с головы до ног в мой тёплый халат. Чтобы пахла после душа моим гелем и шампунем. Чтобы наши мокрые вещи висели рядом на балконной верёвке. Илона их развешивала сама, заботливо, по-женски правильно. Я, наверное, ничуть не хуже это делаю, но всё равно не так.
Мы пили горячий чай и разговаривали, целовались немного. А я даже руки не распускал, хоть и очень хотелось.
Это было, конечно, странное свидание. Самое странное из всех, что у меня были.
— Я хочу, чтобы ты никуда не уходила, не исчезала, — сказал я тихо, когда, разомлевшая от пиццы, которую мы заказали на дом, Илонка неожиданно вырубилась — заснула, смешно поджав ноги и уткнув нос в ворот тяжёлого махрового халата.
Я перенёс её на кровать в спальне. Уложил заботливо и одеялом укрыл, чтобы не замёрзла. А сам, как последний дурак, пристроился на диване в гостиной, потому что понимал: лягу рядом — буду приставать. Я не святой, а это выше меня: находиться близко к девушке и не тронуть её. Но я обещал. А обещания привык исполнять.
Не такой уж я и пропащий, как многие обо мне думают. Хотя в тот момент мне было плевать на всё: кто что обо мне думает, какие испытания меня ждут и чем закончится тягомотина с отцом.
У меня другое было в голове. И это другое, единственное, важное, спало на моей кровати, раскидав светлые волосы по подушке и сладко посапывая во сне.
Глава 14
Илона
— Да ты с ума сошла! — заявила мне Людка, как только я приползла домой в воскресенье вечером. Мы с Бодей весьма активно провели время. Побывали в парке, покатались на аттракционах, съездили на дачу к какому-то его другу и наелись шашлыков.