Я побежал к себе.
Дома со всеми поздоровался по старшинству. Этикет мы старались, какими бы ни были друзьями, никогда не нарушать. Перед Андреичем я выполнил все, как положено, а Гончаренко и Игоря по очереди слегка ткнул кулаком под дых, сразу же получив сдачи. Жену чмокнул в щеку.
Привет, Кореец! — поприветствовал меня Андреич. — Ну, как дела?
Да нормально! Лопухий на тренировке зверствует, моих лупит.
Да, хороший хлопчик, — подтвердил Андреич. — Может быть, из него что- нибудь и получится.
В общем. Серый, — Гончаренко легонько ударил меня в плечо, — скоро прохлада наступит, в чем я глубоко сомневаюсь. Но как ты насчет того, чтобы в посадке потренироваться?
Ох ты и нудный, Колюня! — ответил я.
Самые дорогие и любимые тренировки у нас были тогда, когда приезжал Андреич. Они ценились на вес золота, в отличие от шуток Гончаренко.
Ну, тогда пошли! — Андреич направился к выходу.
Мы все были в спортивных костюмах.
Домой я вернулся около полуночи. Гудело избитое тело, ощущение удовлетворения от тренировки было полным.
Спал до десяти часов утра. Поднялся с трудом, но травм не было.
Немного размявшись и приняв пару больных, решил с женой прогуляться в город. Мы любили иногда просто бродить по городу, почти ни о чем не разговаривая, разглядывали витрины и начавшие только появляться недоступные нам коммерческие киоски.
Походив по парку и покормив белок печеньем, мы снова поехали домой. Еще оставалось время набросать план тренировки, тем более что появится новая группа людей, не знающих ничего. А это всегда трудно.
На тренировку я пришел немного раньше. Мои общительные ребята уже познакомились с новичками. В зале стояла тишина. Меня ждали для выполнения этикета. Вместе со своими девочками я насчитал тридцать учениц.
"Ничего себе кунг фу! — подумал я. — А ведь не выгонишь! Обидятся смертельно! Имею ли право тренировать женщин?" Об этом с Учителем мы не разговаривали ни разу. Мне казалось, что я даю им неженскую силу. "Это ж сколько драконш появится? — усмехнулся я про себя. — Ладно, разберемся!"
Все затаили дыхание перед выполнением этикета. Я уже был готов сделать поклон, но вдруг в зал кто-то шумно заскочил. Раздался возглас удивления. Я повернулся и сразу увидел очередную неприятность. Давно их не было у меня.
На входе стояла тоненькая девчушка. С первого взгляда могло показаться, что это почти ребенок, — короткая стрижка, вздернутый нос, пухлые, приоткрытые от удивления губы, которые, как потом оказалось, не закрывались никогда. Она стояла, глядя в зал восторженно и испуганно, как ребенок, увидевший новую, необычную игрушку.
Это вы! — подбежала она ко мне. — Я вас узнала! А это… — она махнула сумочкой в зал, — я с ними. Мне же можно? Но я не ФЧЖ. Я, знаете ли, востоковед!
Можно! — грозно кивнул головой я. — Идите переодевайтесь! А мы вас подождем.
Зачем? — удивилась она.
Как зачем?
А я пришла посмотреть.
Смотрят в театре, — объяснил я. — Здесь тренируются.
А я все равно посмотрю!
И она села возле меня на тренажер, закинув ногу на ногу, отчего юбка, и без того короткая, стала еще короче.
Перед глазами у меня мелькнуло видение будущего. Стало неуютно, и я вздрогнул. Что было делать? Не выгонять же ее в этот момент? Не брать же за шиворот и вышвыривать из зала, что иногда делал с наглыми парнями?
Какое-то время я молча стоял. В зале была напряженная тишина. Это была очень красивая девушка. Курносый нос, пухлые губы смотрелись невероятно на фоне раскосых глаз. Такое я встречал впервые. Физиономия казалась дерзкой, но я чувствовал: что-то не то. Тоненькие пальчики нервно прыгали по кожаной сумочке.
Ну что ж, сегодня для вас театр, — сказал я и сразу же пожалел. Все-таки действительно было что-то не то. И вдруг меня осенило: она шокирована. Она испугалась чего-то во мне. Ведь у нее дрожат руки и ноги. И не дерзит она вовсе, а даже не может стоять.
— Хорошо, работаем! — Я обернулся в зал.
Началась разминка. Впереди бежал Шурик, который ухитрялся проводить разминки и у Гончаренко, и у меня, и у Игоря. Откуда столько сил, непонятно было никому.
На этой тренировке благодаря Шурику я был наполовину свободен. Поэтому сразу сел возле девушки.
Ну-с, товарищ востоковед, рассказывайте!
— Что рассказывать? — Ее губы испуганно дрожали. И я понял: она из тех женщин, которые всегда немного дрожат, как крылья бабочки, от страха, постоянно присутствующего в них.
На нее хотелось смотреть часами.
Передача ваша, — послушно говорила она, — очень меня заинтересовала. — У нее была интересная жестикуляция — только кистями и тонкими длинными пальцами. Узкие ладошки с на редкость длинными пальцами. — Вы, конечно же, должны знать историю Востока, в особенности Древнего. Как бы хотелось послушать! Еще я слышала, прекрасно знаете медицину. А больше всего я хотела бы поговорить о восточной поэзии. Ведь у нас так мало ей уделяется времени!