А как зовут востоковеда? — поинтересовался я.
Александра, — с достоинством произнесли пухлые губы.
Так вот, Александра.
Как солнце восходящее Живым являет образы, Нечистые и чистые, Благие и греховные, Так и знаток Учения Всем людям, тьмой окутанным, Пути являет многие, Как солнце восходящее.
Ух ты, — задохнулся востоковед. — Что это?
Это язык пали, еще до санскрита. И без автора.
А еще? — попросила она.
Басё, — сладостно вздохнула Александра.
Больше не буду! — ответил я. Александра надула губы.
Как много эти губы могли выразить! Припухшие, будто после сна! И тут я не выдержал. Мне захотелось читать бесконечно.
"На смерть ребенка", — произнес я название:
Нет больше дыр в бумаге оконной, Но как холодно в доме. И вдруг у востоковеда из левого глаза вытекла маленькая прозрачная слезинка.
Басе. — Ее губы задрожали. Она была необыкновенно чувствительная — это я понял сразу. Но в ней еще ощущалась большая сила: то ли неженская, то ли наоборот — сила истинной женщины.
"Какой кошмар! — подумал я. — Почему в мире столько прекрасных женщин? Как я понимаю мусульман, которые легко вышли из этого тяжелого положения, создав спасительные гаремы! Коран в переводе —"покорность". Прекрасная религия".
Я понимал, что могу в любое мгновение совершить глупость, и поэтому, сказав востоковеду: "Одну минуточку!" — преувеличенно азартно ринулся в тренировку.
Я выкидывал неимоверные коленца, спаррингуя со всеми, что-то объясняя, Шурик начал стонать после спаррингов, которыми я его замучил.
Конец тренировки. Все ушли переодеваться и после ждать меня возле зала, чтобы попрощаться. Я хотел увидеть и ее, но боялся как никогда. Сильное забытое чувство растревожило меня окончательно.
Никто не ушел. Я попрощался, и со мной пошли все, кому по дороге. Краем глаза было видно, что мой востоковед, никуда не глядя, как под гипнозом, идет вместе с нами. Я начинал понимать, что имею на нее необыкновенное влияние. И тут вспомнил: жена уехала к родителям. Стало противно за себя, но знал — ничего поделать с собой не смогу. Чтобы немного отвлечься, я повернулся к ребятам и предложил:
Ну что, орлы, по мороженому?
Ларьки с кооперативным мороженым работали допоздна. В нашем городе появилась возможность иногда съесть мороженое даже в девять часов вечера.
Душный горячий вечер и нескончаемая очередь к киоску. Мы честно встали за маленькой худенькой бабушкой, которая держала за руку ноющего внука. Люди в очереди медленно, но уверенно двигались вперед к, казалось, недосягаемой, но очень заманчивой цели.
Саша стояла рядом, не глядя в мою сторону. Ее губы и ресницы дрожали. "Да что же это? — думал я. — Почему мое сердце лупит так сильно? Зачем мне такие мучения? Опять испытания. Я выдержу, выдержу!"
Послушай, а хочешь еще? — не объясняя, спросил я.
Хочу, — хлопнула она ресницами.
Я не знаю, какой воскурить Тебе ладан И какие Тебе присваивать имена Только сердцем благоговеющим Ты угадана, Только встреча с Твоим сиянием предрешена.
И тут же ужаснулся, откуда это у меня. Взял и изуродовал Даниила Андреева, великие стихи добавив одну-единственную букву, перевел в свою выгоду. Что это? Почему я вспомнил их? "Железная мистерия". Ведь читал только один раз! Нет, это не демон похоти, это что-то в миллион раз сильнее!
Она резко повернулась ко мне и глубоко посмотрела в глаза.
Знала ли она, я не понял. Да и откуда эта девочка могла знать такие вещи? Я побоялся ей прочесть свои стихи. Чувствовал, что они слабые. Или, может, она слишком сильна для них? Но в этих строках была та мистическая сила, которую память призвала для собственной выгоды. Разум на мгновение замутился.
Вдруг в тело ударил адреналин. Разрядка пришла сама по себе.
Когда до киоска оставалось метров пять, рядом с визгом остановилась черная «Волга», из которой вылез здоровенный мужик, небрежно отодвинул рукой стоящую возле окошка женщину и со словами. "Четы ре штуки!" — кинул продавщице деньги. Большая толпа стояла молча, как всегда. И только лишь пять или шесть бесстрашных старушек, которые давно уже перестали всего бояться, вступили в спор. Они закричали почти одновременно. Пока продавщица наполняла и взвешивала стаканчики, бабушки атаковали изо всех сил.