Слушай меня. — Голос пронзал от мозга до пяток. — Слушай меня, — повторил Юнг. Боль стала еще больше. — Ты слышишь? — Ответа я не смог выдавить. — Ты слышишь? — Боль стала невыносимой.
Да-а-а-а! — диким голосом промычал я через его руки.
Значит, услышал! Вдыхай!
Чем? — Из моей груди вырвался стон.
— Носом, — ответил Юнг.
Я с трудом дышал. Выдохнул, вдохнул, еще раз выдохнул, вдохнул. Стало ясно, что нужно вдыхать и выдыхать, пока меня не остановит мастер.
Сядь! — услышал я голос. Я сел по школьному.
Зачем приехал? — спросил Юнг.
Чтобы понять окружающее, — ответил я
Зачем оно тебе?
Чтобы было легче тем, кого люблю я!
Кого ты любишь?
Тех, кто ближе ко мне.
Ты хочешь им сделать лучше?
— Да.
А зачем?
Для того чтобы было легче тем, кто рядом с моими близкими.
Нормально, — услышал я голос Юнга.
Когда пришел в себя, то Стало ясно, что выполнил какой то тайный ритуал. В школе их много. Если правильно отвечаешь на заданные вопросы, то ритуал свершается сам, слегка изменяя мозг.
Сядь! — снова сказал Юнг Я сел.
— Закрой рот! И пальцами — нос! Но только большими Я все проделал. — Дыши!
Но чем?! — удивился я и сразу получил сильный удар справа ногой в голову. Сколько лежал, не помню.
— Сядь!
Я сел. Гудело все тело.
Закрой рот! Я закрыл
— Двумя большими пальцами нос! Дыши!
Да пошел ты! — крикнул я, вскочив на ноги. Мощный удар сбил меня на землю. — Что же ты хочешь, гад!? — вырвалось у меня.
— Сядь!
Я понял рядом сила, которой сопротивляться бесполезно. Сел.
Закрой рот!
Деваться было некуда. Я закрыл.
Двумя большими пальцами закрой нос. Я закрыл.
Дыши!
"Чем же дышать?" — Злоба нарастала внутри Голова гудела. Я кинулся на Юнга. Удары были необыкновенной силы. Так меня еще не бил никто. — Сядь! Я сел.
Закрой рот! Закрой нос! Я закрыл.
Дыши!
Стало понятно, что если Юнг снова начнет бить — не выдержу. Инстинкт самосохранения забился внутри, задевая органы. Все дрожало.
Дыши! — послышалось издалека, как будто из другого мира. Если я не перестану дышать, он снова ударит, но я хочу жить! Еще немного — и я потеряю сознание! Мозги бились в разные стороны. Сознание уходило, хотелось дышать. Но что было страшнее не дышать или удары Юнга — уже не понимал. Мозг затуманивался. И вдруг воздух, спасительный воздух, начал проходить через тело. Я задышал и открыл глаза. Рядом, внимательно глядя на меня, стоял, улыбаясь, Юнг.
Ну вот, дышишь, — сказал он. — Так и дыши! А я сидел, боясь оторвать руки от лица.
Опусти руки, Сережа, — попросил Юнг. Я молча держался за лицо. — Опусти руки! — приказал Юнг. Я держался за лицо.
Опусти руки! — Ну!
Сразу понял, что снова получу удар в голову. Руки медленно сползли вниз. И тут дошло, что дышу не дыша.
Слава Драконьей Пасти! — сказал Юнг — И не злись, Серый, у твоего Учителя просто нет времени. А ты должен выжить. А я — твой Мастер. Прости за жесткое исполнение. Но эта частица твоей жизни — у нас.
Я шагнул к Юнгу.
Мастер, — опустившись на колено, спросил я, — неужели все действительно так серьезно?
Серый, это тупик безумия. Учителю угрожает опасность. Мы должны его сберечь.
А ты мне веришь? Веришь или нет? Я кинулся к Юнгу и попытался схватить.
Захлестнула волна любви. Я ощутил оскорбление, которое не понимал. Но это было оскорбление!
Кинувшись к Юнгу, я промахнулся. Он захохотал, как ребенок, потом вдруг замолчал.
Серый, ты сумасшедший! У вас столько в больших юродах эмоций, что вы путаете нормы этикета, ритуалы, традиции, школы. Серый, скажи мне: вы действительно их путаете и не можете разобраться?
Я остолбенел. Потом упал снова на колено.
Ты прав, Мастер.
Юнг стад на колено рядом. Наши глаза встретились.
Встань! — И жесткий, безжалостный Мастер обнял меня. — Серый, нам нужно спасать Учителя. В опасности этикет должен умереть. Это мишура. Учитель надевает особые одежды для того, чтобы этим выстроить непробиваемую стену между собой и учениками. Серый, если для школы появляется опасность, стена рушится, ибо близкие эту стену не видят никогда, а чужие, которые ударялись о стену, в опасности исчезают. Серый, — он схватил меня за волосы и сильно дернул, — Серый, ты понимаешь — опасность! И рядом с нами — только близкие. Пойми, Сережа, — Юнг попросил почти жалобно: — Община в опасности.
Юнг… — И тут я наконец-то явно ощутил, что не дышит ни рот, ни нос. Стало понятно: теперь сильнее, чем был раньше.