На лавочке напротив железобетонного крыльца я увидел культур но сидящую профессорскую дочь Ох, как захотелось превратиться в лебедя и улететь к чертовой матери за этот лес, за всю нашу Землю! Ее глаза были такие же бездонные, и там, где не было дна, виднелись жадность, любовь и желание.
Оказывается, телом можно не владеть. Голова приказывала: зайди за угол дома, а ноги понесли к ней Я шел, идиотски улыбаясь В голове зажужжала целая семья пчел "Сейчас, — думал я, идя навстречу бездонноглазой, — выйдет на крыльцо моя жена"
Привет, бессовестный, — сказала она, опуская мне на плечи свои ладони.
"Женщины, — подумал я. — О, сколько в этом страшном слове!" Я знал, что из-за физической слабости, но духовной силы они бьют всегда посторонними предметами. Моя профессорская доченька сидела возле кухни, на которой висел пожарный щит во всю стену. Вот сейчас это и произойдет.
С добрым утром, Сережа! — За спиной послышался голос жены. А на груди была голова профессорской дочки "Этого я не переживу!" — кольнула мысль
Хоть бы нас познакомил? — искренним голосом попросила жена.
Алла, — вынырнула профессорская дочка из-под моего плеча.
Ох уж этот мой братишка, — весело сказала Татьяна — Милая Алла, он бабник, не верьте ему! — Она весело рассмеялась и по-сестрински потрепала меня за ухо.
Мне стало все ясно и смешно. Скандала я не хотел. Это на вид она потрепала легко. Жена поняла философию по-своему. Она подняла руку на меня, она избивала своего мужа по им же выписанной справке. В следующее мгновение я получил мощный удар под зад.
Ох, уж эти братишки! — Татьяна засмеялась и забежала в кухню. — Ведь с братьями обращаются именно так! — прозвенел ее голос
Вот это у тебя жена! — изумилась математичка. — И что же мне теперь делать?
У тебя прекрасный брат! — крикнула она и, схватив меня за руку, потащила в лес.
Нужно было бежать к жене. "Какая разница, что подумает математик! Но ведь в данный момент я — брат Какое издевательство!" — возмущенно решил я
Куда идем?
Гулять идем, конечно, Сереженька. Но ты мне скажешь, жена это или сестра?
Сестра, конечно Ты что, не слышала?
Странная она какая то
Семья у нас вся такая
Слушай, ты зачем испортил сабантуй? Между прочим, это был день рождения моего папы.
Это я испортил? Интересно…
Да, непонятный ты какой то. Вот потому то ты и будешь мой! Она жарко прижалась ко мне.
Твой — это как? — удивился я. — Я ведь не математическая формула, которую, написав на листке, можно засунуть в карман. Да и вообще, черт возьми, — взревел несостоявшийся мужебрат, — я ведь тебе по-человечески объяснил: кони у меня разбрелись. Беда у меня. А ты!..
От судьбы не уйдешь! — философски заметила математик.
Это я-то судьба?! Какая-то судьба у тебя не того!
Ну что ж, бывает и такая, — усмехнулась она. — Это называется тяжелая судьба. Слушай, — сказала она, — а этот черный монстр постоянно ходит за тобой?
Я пожал плечами.
А за кем он должен ходить? За тобой, что ли?
Вообще-то, красивая собачка.
Еще бы! Это моя гордость!
Слушай, а ты кто? Чем ты вообще в жизни занимаешься?
Не знаю, — я пожал плечами. — Живу, стараюсь.
Но ты, конечно, учился в нашем университете?
Да нет, — ухмыльнулся я. — Даже в школе толком не учился.
Я хочу тебя, — вдруг без всякого перехода сказала она, — на белых простынях, в приличной комнате. Вот такого, грязного и нечесаного.
Ну уж ладно грязного! — возмутился я. — Слушай, а почему ты не замужем? Вообще-то пора… Да еще дочка такого папы…
Не попался мне такой пастух, как ты. Была всякая интеллигентская шваль, — злобно произнесла она. — Я математик и, кроме математики, еще просмотрела массу фильмов. И думала, что только в них бывают такие наглые, как ты. А папа приводил ко мне пару доцентиков, знаешь, таких, где нужно долго разбираться, тетенька это или дяденька.
Она засмеялась, а я глубоко задумался.
Мы подходили к лагерю.
Да, — сказала Алла, — ты знаешь, что натворил своей лекцией на именинах?
— Лекцией? — ухмыльнулся я. — Это вы просто лекций никогда не слышали. Я вам как-нибудь прочту.
Мы зашли в уже знакомую комнату. В ней был "очень интеллигентный" порядок. Стояли две белоснежные кровати, а между ними — чистенькая, умытая, такая же интеллигентная профессорская дочь. Она подошла к пластмассовому ведру с водой, которое стояло на тумбочке.
Ты ведь еще не умывался? — спросила Алла.