Даже Клавдия пришла на шум и Тулия. Клавдия они выставили прочь и заставили меня начать всё сначала. А я и не знаю, что им-то рассказать. До того я раззадорился, ещё и генетику подхватил, про гормоны рассказывал... Мда... Так-то я с Анной более свободно говорю, вот и впал в лекторский раж и не заметил, что нас подслушивают.
Видимо профдеформация у меня начинается. Становлюсь учителем не только по принуждению, но и по призванию.
А знаете, что мне Анна сказала потом? Что она зародыш увидит аурным зрением и вовремя примет специальную микстуру. Есть тут рецепты и как клизмы, и в питьё. Ну, да, самый бюджетный метод, который местные врачи советуют, ей не подойдёт: тут врачи советуют перенапрягаться. Физически. Это приводит к выкидышу. За это она получила ещё одну лекции об опасности абортов, особенно в условиях местной гигиены. На этот раз тихонько, чтобы никто не подслушал. Но здесь я палку не перегибал: всё это есть в книгах, видел у отца в библиотеке. Ну, по местным меркам, конечно, библиотека. Три шкафа со свитками - это очень круто.
До сих пор не видите связи между событиями дня и сном? А по мне так они почти идентичны, просто сны работают на уровне ассоциаций, вот и вышло некоторое искажение, но не слишком большое.
Чтобы завершить эту тему со снами, позвольте напомнить вам несколько моментов из римской мифологии, чтобы вы понимали, на что опираются мои мысли по этому поводу.
Во-первых, отрицать связь необычных снов с Даром Сомнуса было бы просто глупо.
А кто он? Воплощение сна, сын Ночи и Мрака, брат Морса (Смерти), отец или брат (источники разнятся, но в их мире может быть и то, и то одновременно, я думаю) тысячи Сомний, форм сновидений. Самый известный из них - Морфей, сомний, принимающий человеческий облик. Но вообще-то, их тысячи. Кто-то насылает кошмары, кто-то влажные эротические фантазии. Они принимают облик зверей и неодушевлённых предметов.
Сомнус в божественной иерархии отнюдь не на высоких ролях. В римских историях им помыкают старшие боги, приказывают ему, будят его по пустякам, почти всегда спящего в пещере.
Носит эпитеты «покой всего сущего», «кротчайший из богов», но почитаем потому, что «дарит отдохновение и готовит тела к тяжелому труду».
Вот с таким существом я теперь связан.
***
Из ленивой рутины меня вытащил Септимий Октавий. Младший, естественно. Он время от времени заходил в дом Тулиев, приносил отчёты от отца.
Именно ему поручили непосредственно заниматься фермой чудовищ в качестве платы за то, что дают его захиревшему роду шанс на возвышение.
Номинально паренёк мне сверстник, так что общаться нам было вроде как положено. К тому же мы пережили совместное приключение, и отцы у нас совместным бизнесом занимаются.
И вот однажды он припёрся ко мне вместе с хозяином дома.
- Маркус, оторви свой тощий зад от тёплого пола и готовься прогуляться до Фермы, - с порога заявил Игнифер.
- А мне-то что там делать? - я и удивился, и возмутился. На дворе ноябрь, самое мокрое время года.
- Кроме тебя некому поручить это дело. Щеночки подросли, и начали туман пускать. Ты, вроде как тоже так умеешь. Так что не перечь, а разберись.
- Метнулся кабанчиком и волосы назад, - перевёл я на латынь классику ленивого офисного работника, от чего Септимий не удержался и хихикнул. Так-то он при Аннии Тулии старается делать «взрослый» вид. Серьёзный, аж заржать хочется.
Впрочем, префект тоже улыбнулся:
- Можешь жеребёнком, а ещё лучше вон, как твоя амазонка. Бегом! Резко! - заорал Игнифер в конце фразы.
Септимий испугался, а мне хоть бы хны. Привык я к его выходкам. Иногда мне даже кажется, что он притворяется, но на самом деле нет, он такой и есть. Аура выдаёт, что эти перепады настроения самые настоящие.
Да и есть у меня теперь козырь: благодаря Сомнусу я гораздо меньше подвержен детским колебаниям настроения. Раньше бы с трудом сдерживался, чтобы не заныть, несмотря на взрослую память, а теперь вот просто отстранённо подумал: "Через пару минут остынет этот разгоряченный пироманьяк".
- Септимий с нами? - я указал глазами на парня.
- Конечно. Бери свой десяток, Анну и вперёд. Чтобы завтра утром я тебя здесь уже не видел, - вот, говорил же. Уже успокаивается, почти спокойно сказал.