Маний продержался чуть дольше благодаря повязке на лице, но тоже отрубился: я слышал, как звякнули доспехи при падении. Мог бы и присесть, знал же, что будет! Зря его предупреждал, что ли?
Я не контролировал обстановку в лагере, только каким-то шестым чувством понимал, что вот ещё один присоединился к групповому сну. Вот ещё двое. И ещё. А вот на одного стало меньше. Наверное, умерла одна из жертв этих извергов. Блаженно, во сне.
Остановился я только когда почувствовал, что новые существа больше не засыпают. Значит, или убежали, или все спят.
- Так, бравые войны. Обстоятельства изменились. Я лично посмотрел, что тут творится. Режем всех!
Я ожидал чего угодно, но только не радости. Все прям возликовали! Смутно догадываюсь, что, должно быть, Масер им рассказал, что здесь творится. А они ребята простые, именно так представляют себе справедливость. Веселее, конечно, зверьми эту мразь затравить, но это ж придётся делиться удовольствием с толпой незнакомого народу. Лучше уж самолично нести в мир "добро".
«Ваэ виктис!» Горе побежденным! Этот принцип - одна из форм римской культуры, можно сказать, столп, поддерживающий общество. Римляне не жалеют врагов, особенно находящихся у них под пятой. Где-то здесь же лежит и их любовь к гладиаторским побоищам, публичным казням и прочим кровавым формам древнего театра. В отличие от меня, памяти из цивилизованного будущего, в них нет колебаний, нет сомнений, когда встаёт вопрос убить или не убить. Спросят только как и когда. "Право имеют", - как писал классик. А я пока ещё "тварь дрожащая".
Есть у принципа и ещё более гнусная сторона: дезертиры именно так поступали с захваченными людьми, руководствуясь всё теми же упомянутыми словами. Многие и в частной жизни применяют его к рабам, бывает, что и к слугам-негражданам. И это не осуждается. Римское право, которым так восхищаются в будущем, очень избирательно. Оно не для рабов и чужаков.
- Так! Мания не прирежьте, а то ишь, как обрадовались! Он вон в том хлеву, - показал я на... кхм... строение. Шалаш, наверное, самое лестное, как я могу его определить. Кроме частокола и рва в лагере всё остальное вот такого типа. Даже не бараки, а дырявые навесы.
Мужчины начали радостно разбредаться.
- Да! - крикнул я им в догонку. - Тех, кто побогаче выглядят - вяжите. Надо будет поспрашивать, где добро прикопали. И поторапливайтесь! У нас меньше получаса!
Контуберния одобрила моё решение. Наверняка самое ценное лидеры этого сброда изъяли и припрятали.
Пожалуй, и я начну. Нельзя мне не участвовать. Нужно тоже столько-нибудь глоток перерезать.
Только не хочу просто так казнить. Не палач я. Вы же помните мою профессию? Мясником я был. То есть разделывал туши для пользы народа. Вот и сейчас намерен извлечь пользу из этих спящих туш нелюдей. Есть у меня одна идея.
Я вспомнил, что Гней Тернеций, когда творил своё друидское колдунство, обращался за помощью к богу лесов. И Тит что-то напевал, когда мышь Приапу посвящал. Почему бы и мне не попробовать?
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Звук от перерезания горла мерзкий, а ощущения совсем иные, не как при разделке животных туш. Наверное, оттого, что руки трясутся, но мне нельзя этого показывать - за мной наблюдает весь мой десяток. Косятся. Тело стало ватным, наверняка от нервов. Из-за этого пугео чуть не выпал из руки. Или это я уже к божественному причащаюсь? В трансе?
Прислушался к себе. Вроде, ничего не изменилось. Не помогает мантра.
Вы знаете, как называется, когда одно и то же действие повторяют несколько раз в надежде на иной результат? Эйнштейну приписывают, будто он так определял безумие. А я, пожалуй, назову это молитвой и повторю ещё раз!
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Думал, второй пойдёт легче, но всё с точностью до наоборот. Захотелось проблеваться, несмотря на всю браваду. Мол, мясником работал, а уж мразь-то, которую за человека не считаю, легко казню. Хрен там плавал. Плохо мне. И только хуже становится. Даже кинжал выпал из руки, но никто не воспринял этого с осуждениям, думают, наверное, что я в религиозной экзальтации.
Не знают, что нет никакого эффекта от моей молитвы.
Может, нужно к другому богу обращаться? Всё-таки Сука Анубиса явно не из местного пантеона была, судя по звукам речи. Хм... А с чего я вообще взял, что моя личная Сфера имеет к ней отношение? Анна же её, вроде, отрезала у чудовища, и она испарилась? Ничего общего с тем шакалом я не имею. Туман сам образуется, а не валит из хвоста. И не из-под хвоста за неимением оного.
Нет, тут другое. Скорее всего, я подсознательно воспроизвёл его способность, хотя мог бы и реализовать что-то совсем иное.
Вооот! Опять та же проблема! Слишком я умный для поклонения богам и волшебства! Больно много думаю. Нахрен логику! Она только во вред.
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Очередной спящий урод захлебнулся кровью, но никаких изменений я не заметил. Ни от казни, ни с точки зрения ощущения присутствия божества.
Что ж. Значит, ещё одного. Я ж мясник как-никак.
Не к месту вспомнился брат Луций Габий. А он так смог бы? Наверное. Он же не дитя двадцатого века, небось обзавидовался бы, если бы узнал, чем я тут занимаюсь.
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Опять нет результата, кроме того, что этот труп дался легче. Что-то быстро я свыкся с мыслью о жертвоприношениях.
Луций, наверное, ещё в пути. Сейчас кажется неспокойно и в Британии, куда он направился, и в обеих Германиях. Даже галлы объявили о создании Галльской Империи. На севере опасно, но и брат не один идёт, а с шестью легионами. Так что уверен, что доберётся. Правда, насколько я понял, только два в Британию направлены, остальные разойдутся по другим провинциям.
Но и два легиона, это не мой десяток.
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Опять безрезультатно... А! Нельзя так поступать! Слишком я заигрался в атеиста. Не слышит Сомнус мою молитву, потому что я не обращаюсь к нему, а просто произношу слова.
Ну-ка, подключим воображение. Представлю, будто он стоит тут, над этим сраным полем, измазанным дерьмом, кровью и кишками, и с жадностью тянет руки, мол, давай мне жертву!
Опять нет результата... Хм...
О! Сомнус же не кровожадный! Тот, кого я представил точно не он! А ну-ка, представим максимально спокойного юношу, слегка ленного, расслабленного... Он вальяжно развалился на кушетке-клинии. Глаза полузакрыты.
- О, Сомнус, тебе приношу эту жертву!
За Дар твой, прими благодарность.
Есть! Есть! Принял! Он принял жертву! А я начал чувствовать свой Дар! То есть его Дар. Его подарок.
А ну-ка ещё!
А теперь облом... Хм... Неужели ему достаточно одной жертвы?
Точно! Я слишком радостный был. Так мы с богом сна не на одной волне. Ну-ка, расслабимся. Представим себе правильный образ и...
Ого! Вот как надо!
- Анна! Ко мне! Быстро! - надо поторапливаться, а то всех перережут мои бравые парни. За дело они взялись рьяно, и, в отличие от меня, гимнов не поют. Только переходят от одного тела к другому. Деловито так, будто картошку копают... Ох... Соскучился я по картошечке вы бы знали как... Но до неё ещё полторы тысячи лет, эх... Не дождусь.
- Анна. Когда будешь добивать очередную мразь, представь, что за тобой наблюдает сам Янус. Посвяти ему эту жертву. Смотри.
Я продемонстрировал жертвоприношение в своём исполнении.
- Сфера засветилась. Стала ярче. Плотнее, - прокомментировала она то, что я не мог оценить сам. Собственную Сферу я не вижу по какой-то причине. Впрочем, это и к лучшему. Иначе весь мир исказился бы ею как линзой.
- Если с Янусом не сработает, попробуй Сатурна. Кто там временем заведует? Может, Минерве как женщине-воительнице? Тебе лучше знать.
- Благодарю, - только и сказала, превратившись в тень...