У меня отлегло от сердца. Но рановато, как оказалось. Бог продолжил:
- А потом ты должен воткнуть его себе в сердце, - буднично так сказал, будто хлеба велел отрезать.
- Но раны от него ведь не заживают? - я робко попытался возразить. - Как Сайла вытащит меня из твоих объятий?
- Сайл? То есть её покровительница... Молчи! Не называй имени, иначе она обратит свой взор на тебя. Она никак не поможет. Я помогу.
- Ты можешь исцелять? - я удивился.
- Я могу не забирать жизнь, - ответил бог устами Сайлы.
- Я же не стану чем-то вроде лича?
- Откуда у тебя такие смешные мысли? - в величественном тоне пробилось что-то вроде тени веселья. - Хотя идея интересная. Надо будет попробовать. Не на тебе. Не бойся.
- Меня сейчас больше нож в сердце беспокоит, - признался я.
- Не ной, избранный. Отвечу на твой вопрос. Эта девочка то, что ты привык называть медиумом. Она лишь проводник для божественной воли.
- Так вот как ты говоришь со мной? Она как пифия?
- Не совсем. Пифия - это как дощечка, покрытая воском, на которой тупым стилусом что-то вырезают в пьяном виде, а потом не могут прочитать. К тому же часто они могут сменить владельца, связаны только с Аполлоном. А медиум - как радиоприёмник, настраиваемый на разную узкую частоту.
Удивился я неуместным словечкам? Нет. Что может перекрыть по неуместности разговор с богом смерти о том, как я смогу избежать кончины после ножа в сердце?
А про радио - самое простое объяснение, что они с братцем почитывают мои книги архивированной памяти. И ещё пару десятков других, даже не упоминая всевидения и всезнания, приписываемые богам, в которые я не слишком верю.
- Я готов. Прошу простить меня за неверие, я очередной раз поклонился ещё ниже.
- За то мы тебя и любим. Таких в этом времени немного, - в величественном голосе опять послышалась насмешка. Это точно Морс? Может, меня кто-то дурачит? Хочет убить таким странным образом.
Я в этих землях часто об исламе вспоминаю потому, что очень трудно представить Сирию и Иран языческими. Так вот, даже в Коране есть пример того, что тут любой может попасть под искушение, это, похоже, особенность этих мест. Иисуса в пустыне искушали, а в Коране есть "сатанинские аяты", правда, Мухаммед потом это сам признал, пометил их как недостоверные, чтобы был анти-образец искушения. То есть справился, и последователей научил справляться. А вот у меня шанса признать ошибку не будет, с ножом-то в сердце.
Да-да. Именно из-за ножа в сердце у меня и случилась такая параллель.
Я же говорю, слишком много думаю об исламе последнее время, ведь эти земли в вашем настоящем принадлежат именно им. Я бывал в Эмиратах и в Египте, есть представление. Так вот, не сравнивайте. Общего мало. Не проводите параллель между исламом и арабами, хоть так и написано в их священных текстах. В Казани я тоже был, и в Турции, и ещё в паре азиатских стран, принявших ислам. Они не арабизировались, сохранили самобытность.
А здесь я не вижу и налёта арабской культуры, она ещё даже не сформировалась. Не знаю с чем сравнить. С кочевыми степными народами, скрещенными с греками. О! Точно! Скифы. Или сарматы... не очень разбираюсь, но картинки-реконструкции похожи на местное житьё-бытьё.
Решение я принял быстро. Не то чтобы проникся доверием к этому голосу, просто решил, что если такие могущественные сущности, которые играючи продавливают мой Дар, захотят убить мелкого меня, то им не нужен такой сложный план. Он мог бы, наверное и лично остановить моё сердце. Если не сам, то с помощью способностей Сайлы... Точно:
- Постой-ка! А когда я умру, контроль же над рабыней исчезнет. Как она вытащит кинжал у меня из груди? Кто спасёт мою душу из твоих объятий, если я не прикажу этого Сайле?!
- Да ты настолько глуп, Марк? - Морс поистине восхитился. Вполне по-человечески. Я конечно понимаю, что он лично вовсе не так говорит. Вряд ли я могу понять прямые слова божества. Он управляет медиумом, а она уже окрашивает его сырые, чистые идеи в слова и эмоции. - Ты что, думаешь, что контролируешь Сайлу сейчас? Сосуд, наполненный божественной волей?
- Прости, о, Морс. Разум мой в смятении. Не каждый день себя убиваю, - я встал н аоба колена. На всякий случай. Говорят, боги такое любят.
- Вообще-то, ты уже не раз выкидывал самоубийственные номера. И я не про прошлую жизнь говорю. В этой много от чего тебя оградили...
Должно было прозвучать что-то вроде «мои коллеги», но Морс не желал привлечь их внимания, потому оставил фразу незавершённой. Я как-то это понял. Не знаю как передал мне мысль, но это не телепатия как её представляют в вашей фантастике. Я ничего не услышал, это не было посторонней, чужой мыслью. Понимание возникло у меня в голове, будто я сам и так знал правильное окончание фразы.
И это меня напрягло. Помните, я выдвигал теорию откорма гуся на убой? Считаю эти слова подтверждением той теории напрямую от бога.
Не буду вас томить и откладывать неприятное известие.
Я умер.
И воскрес.
Хотя, наверное, всё-таки будет правильнее сказать, что я почти умер, и восстановился. Почти-почти. Приблизился на волосок к последней черте, откуда не смог бы вернуться. Но не пересёк её.
Хотите подробностей? Будут. Я же всё запомнил, специально на это настроился.
Во-первых, это чертовски больно. Когда вы слышите, что чьи-то "слова как нож в сердце", не верьте. Слова так не могут. У меня в прошлой жизни бывали боли в груди. Резкие такие спазмы, сбои. Это вообще не то. Боль от настоящего удара ножом в сердце не идёт ни в какое сравнение с тем, как сводит судорогой плоть. Ну, уж ногу-то ночью у вас точно клинило? Уверен, что такое со всеми бывает.
Тут всё острее, ярче. И намного сильнее, чем, например, когда я надрезал вену на руке, чтобы предварительно обмазать нож кровью. Морс следил, чтобы ни одного миллиметра не осталось непокрытым. Уж не знаю, как он это определял.
Зачем - не сказал, но я думаю так я с его помощью изолировал силу потустороннего ножа, чтобы серьёзная рана потом легче восстанавливалась.
Но даже боль - это не самая мякотка. Потом начинается умирание тела. Всего тела. Кровь перестала снабжать его кислородом, и я начал терять ощущения. Кстати, боль в сердце от этого не ослабла. Впрочем, я не совсем верно сказал. Больнее всего не сердцу, а где-то между рёбрами. Даже мышца груди, не знаю как она называется, и то не так болела. На третьем месте, пожалуй.
Возможно, стало больнее от раны потому, что из-за недостатка кислорода сработали рефлексы: сердцебиение и частота дыхания обязаны усилиться при недостатке кислорода, то есть сильнее дёргать повреждённые места. Может и так. Тахикардия не могла случиться в полном смысле. С дыркой-то.
А, ещё забыл упомянуть головокружение и потерю ориентацию в пространстве и лёгкую тошноту. Но это мелочи, вроде сахарной посыпки на пончике.
А вот венозный спазм никак не почувствовал почему-то. Думал будет больно. А тепло в области селезёнки и печени, отрыгнувших кровяной резерв, даже приятно. А вот тепла от того что обделался, я тогда даже не заметил. Тоже рефлекторная реакция при умирании - все ненужные для выживания второстепенные функции организма отключаются. Подумаешь, сфинктер держит дерьмо внутри. продлению жизни это не способствует.
Ну, пожалуй и всё из того, что помню. Мозг-то ведь тоже кислородное голодание словил, так что я был не вполне адекватным. Вроде ещё было что-то вроде жжения в лёгких, но тут я не уверен. Возможно это от раны боль трудно локализовать было.
Ну а «воскрешение» ничуть не радостнее. Я хоть и открыл глаза, посмотрел на испуганную Сайлу, обмазанную кровью с ног до головы, но ничего почти что не помню. Отрубился сразу и ещё дня три провалялся без сознания, пока кровь не восстановилась. Целители мне помочь не могли, говорили, что их сила пропадает словно в бездне. Так что ждали пока кровь не восстановится естественным путём. Назон, хоть и противный мужик, но вокруг меня больше всех бегал. Надо будет ему какой-нибудь подарок сделать, что ли. Анатомический атлас дать почитать во сне. Ха-ха. Шучу. Ну этого носатика к чертям в халатах санитаров.