— Гамаюн?
— Птица особая. Добро предвещает, счастье, только спугнули мы ее. А персики ворует, потому что только волшебную еду может есть.
— Жалко как, что улетела, — расстроилась Аленка.
— Ничего, мы ее завтра подождем. Голод — не тетка, прилетит наша птичка ишшо, — уверенно сказала баба Яга, а потом набрала корзину спасенных персиков и отправилась домой — высыпаться. Все ж таки в таком почтенном возрасте спать под барбарисовым кустом не очень приятно.
…Баба Яга была права. Гамаюн на следующую ночь тоже прилетела. Прокралась незаметно: боялась голодная птичка, что опять прогонят. Только к яблочку потянулась, глядь — у самых корней дерева лежит что-то. И пахнет вкусно. И красивое такое!
— Пирог! — ахнула Гамаюн.
— Не бойся, кушай. Это я для тебя состряпала, бедняжка, — сказала баба Яга, выбираясь из-под барбарисового куста.
Гамаюн не верит — сидит на верхней ветке, на пирог глядит, но боится. Немало ее от волшебных деревьев и огородов гнали. Не верит синяя птица больше в доброту.
— Ты кушай, милая, не стесняйся, а я домой пойду. Завтра еще пирогов принесу, ты только персики с дерева не ешь. Они же немытые все-таки, да еще и чужие, — сказала баба Яга, поклонилась синей птице и ушла.
Правда, недалеко уйти успела. Гамаюн пирог весь съела и за бабой Ягой полетела, а потом вообще на тропинку перед ней опустилась, крылья сложила.
— Благодарствую, — красивым голосом пропела синяя птица, и перышки ее заблестели, засверкали, словно из сапфиров были сделаны, — случится у тебя, бабушка, счастье теперь. А если дозволишь мне с тобой пожить, что счастье у тебя всегда будет.
— Счастье у меня и так есть, а ты живи, конечно. Утро вот уже, айда тесто на оладушки ставить, — сказала баба Яга и зашагала к своей избушке.
— С персиками оладушки? — с надеждой спросила Гамаюн.
— С персиками, — кивнула баба Яга, — а потом пирог именинный печь будем. Тож персиковый.
Гамаюн взмахнула синими крыльями и полетела вслед за бабой Ягой в ее избушку на курьих ножках. Да и кто бы устоял против рецепта из тетрадки с ананасами на обложке?
Сказка четвертая. О прекрасных принцессах и прекрасных кикиморах
— Ох, годы мои, годы, — ныла кикимора, — старая стала, уж рассыпаюсь вся.
— Не ной, — отвечала баба Яга и прикладывала к талии отрез ткани для нового сарафана, — мы с тобой в один год родились.
— Тут болит, там стреляет… Ягуша, ты б мне хоть настойку целебную какую дала б.
— Симулянтка! — засмеялась баба Яга. — Заради настоек моих на все готова! Ну, говори, тебе какую? На малинке? На абрикосах? На мухоморах?
— Травяную хочу, с медом, как в том году, — тут же выздоровела кикимора. Она даже прихорашиваться начала. Носик зеленой пудрой припушила, глазки подвела болотной подводкой, духами шею побрызгала.
— Красавица! Королевна! — сказала кикимора, в зеркало на себя глядючи. — Но чего-то не хватает.
Аленка прищурилась.
— Косы бы вам заплести, — задумчиво сказала она, и кикимора тут же вручила ей в руки гребень.
— Да я лет на двести помолодела! — восхитилась кикимора, Аленкиной работой любуясь. — Картинка! Принцесса!
— Ау! Ау! Есть тут кто-нибудь?! — вдруг раздались жалобные рыдания совсем рядом с болотом кикиморы.
Аленка выглянула посмотреть.
— Там девица в бальном платье, на торт со взбитыми сливками похожа. Ходит по болоту, плачет, — сказала она.
— Ты кто такая? Зачем на моих болотах клюкву пугаешь? — крикнула из своей норы кикимора.
Девица в пышном белом платье испуганно вздрогнула, но остановилась и сделала реверанс.
— Я — ее Высочество Принцесса Тридесятых земель, — скромно сказала она и еще раз сделала реверанс.
— Вот это да! — сказала баба Яга, а Аленка от удивления даже рот открыла, хоть и обещала самой себе больше никогда ничему не удивляться.
Принцессу пригласили в кикиморино жилище, принесли стул, водички, а баба Яга по своему обыкновению принялась что-то стряпать. Гостья-то голодная поди.
Принцесса Леонора из соседнего княжества на болотах оказалась не случайно.
— Возлюбленный мой отведал яблочко заколдованное и впал в летаргический сон. У нас свадьба через неделю, а он все не просыпается. Услышала я, что в ваших лесах мудрая злая ведьма живет, бабой Ягой ее зовут. Может убить и съесть, а может и помочь, коли в настроении хорошем будет. Вот и отправилась я судьбу попытать, может, повезет, и не съест меня страшная ведьма.
Аленка хихикнула. Кикимора тоже с нею. А баба Яга руки в бока уперла.