Так или иначе, Дэн никак не отреагировал на мое сообщение о том, что Дорин приедет на выходные.
— Будет мило, — сказал он бесцветным голосом, а потом солгал: — Мне нравится Дорин.
Дэн утверждает, что ему все нравятся. К примеру, он утверждает, что ему нравится Дорин, но на самом деле Дорин заставляет его чувствовать себя неуютно. Дэн и Дорин с планет, настолько удаленных друг от друга, что по сравнению с ними кажется, будто от Марса до Венеры рукой подать. Оба они — замечательные люди, по настолько разные, что я нахожу почти невозможным для себя смириться с их одновременным присутствием в комнате.
Почему я решила пригласить Дорин на выходные в то время, как у нас с Дэном был период отчуждения?
Честно говоря, это надо было когда-нибудь сделать. В конце концов, Дорин была моей лучшей подругой, а Дэн — несмотря на то что сейчас со стороны все выглядит совершенно иначе — мои муж. Если не что-либо другое, то хотя бы Дорин как-то нас с Дэном отвлечет. Джерри оказался невольным посредником между нами, когда мы строили кухню, и, возможно, Дорин эта роль тоже подойдет. При том, как сейчас обстоят дела, это та соломинка, за которую стоит ухватиться.
В то время как наши отношения разваливаются, наш дом действительно обретает форму. Я понимаю иронию этой ситуации, хотя я считала бы себя гораздо более хорошим человеком, если бы не понимала.
Когда я готовилась к визиту Дорин, мне было вдвойне приятно оттого, что я знала: да, Дорин — дотошная стерва, которая везде влезет и проверит каждую деталь своим встроенным радаром стиля. Для меня это было вызовом, который было приятно принять. Особенно в то время, когда речь идет о проверке самой себя, например, сочетается ли ароматизированная свеча в спальне для гостей с мылом для рук в ванной для гостей? Потому что чувства моего мужа сейчас не в моей власти. Поэтому я заостряю свое внимание на незначительных мелочах: продергиваю бахрому по краям хлопковых салфеток, расставляю марокканские стаканы на прикроватных столиках, развешиваю перцы чили и свежие пряности для просушки на кухне, вышиваю монограммы на полотенцах; надеясь, что более значительные изъяны, вроде незаконченной покраски, не будут замечены. Ту же тактику я веду и с Дэном, стараясь убедить себя в том, что если я буду вести себя как хорошая хозяйка во всех ее смехотворных проявлениях: буду менять лезвия в его бритве, гладить его трусы, — то его душевные раны в конце концов залечатся. И я обижаюсь, когда Дэн не замечает моих бескорыстных попыток, как будто верит, что по рождению имеет право на наглаженные трусы. В конечном счете мне нужно на что-то переключить свою злость, обвинить какие-то внешние факторы в моей разочарованности и чувстве стыда.
Дорин приехала рано вечером, и возникла неловкость. Не между ней и Дэном, а, по каким-то странным причинам, между мной и ею.
Наверное, оттого, что мы почти не виделись со дня моей свадьбы, я не могла избавиться от чувства, что Дэн стал возмутителем спокойного течения моей дружбы с Дорин. Невинным и невольным.
— Это все довольно неожиданно, — такой была первая фраза Дорин, когда она вошла на кухню и взяла в руки расписанный цветами молочный кувшин, который я спасла из обширной и довольной разномастной коллекции Эйлин.
— Кувшин или кухня? — спросила я, не особенно желая узнать ответ.
— На этот вопрос есть правильный ответ?
Мы обменялись сардоническими ухмылками, но моя была — от недостатка согласия, а ее — от нехватки юмора.
Раньше мы общались на тайном языке едкого юмора. То, что мы перенимали его друг от друга, свидетельствовало о нашей близости. Я внезапно почувствовала, что юмор пропал, осталась одна едкость.
Может быть, я переживала кризис переоценки самой себя. И я не хотела, чтобы мой дом был «неожиданным», я не была готова противопоставить что-то острой и стильной оценке Дорин.
Поэтому я больше не спрашивала, а занялась приготовлением ужина: лишь чуть-чуть жирная карбонара с жареным чесноком и пармской ветчиной и свежий салат из сада. Дэн то входил на кухню, то выходил из нее и один раз наградил меня словами:
— Вкусно пахнет, детка.
Дорин подняла глаза к потолку, и мне тут же стала очевидна вся наша деревенская «домашность», даже несмотря на то, что это приятное общение стало для нас незначительным прорывом. За исключением этого короткого момента, в течение первых нескольких часов Дэн старался держаться от нас подальше, пока Дорин развлекала меня сплетнями о друзьях и коллегах. Когда Дэн присоединился к нам во время ужина, она выдала пару непристойных анекдотов, придуманных специально для того, чтобы смутить его и прогнать из-за стола. Что ей удалось.