Фотографии нашей кухни, которые журнал «Нью-Йоркские интерьеры» сделал за полгода до того (и мы более или менее забыли об этом), стали хитом продаж. Отклик на наши стилизованные комоды изумлял, и я внезапно оказалась завалена количеством заявок на оформление кухонь. Вот только все хотели «кухню-оригинал», как наша. У Дэна появилась идея. Он позвонил Джерри, и они вдвоем стали принимать заказы. Они арендовали какую-то мощную грузовую машину и принялись разъезжать по свалкам и поставщикам строительных материалов. Прежде чем я смогла сообразить, что происходит, мы втроем создали компанию по оформлению кухонь и кухонному производству, названную «Эклектичные кухни», не больше и не меньше. Дэн уволился с предыдущей работы, и мы продали квартиру на Манхэттене, потратив деньги на выставочный зал. Три месяца у нас отбою не было от заказов; это был самый безумный, занятой, прибыльный и пугающий опыт в моей жизни. Мы с Дэном провели нашу первую годовщину свадьбы на черепичной фабрике на собрании, где рассказывали о нашей новой палитре ретроцветов. И вот что самое безумное — мне понравилось.
Это было идеальное завершение первого года самого большого приключения в моей жизни — брака.
Первый год показался мне тяжелым, потому что я задавала слишком много вопросов. Вопросы — это признак деятельного, сметливого ума; фильтра, через который ты пропускаешь свои идеи, прежде чем принять решение. Но иногда фильтр оказывается забитым, и тогда он задерживает и правду.
А правда была в том, что пока я гадала, люблю ли я Дэна в достаточной мере, сравнивала его с бывшими возлюбленными, увлекалась другими мужчинами, потела, размышляла, агонизировала по поводу своего решения провести с ним всю жизнь, наш брак продолжал жить своей жизнью.
Мы переехали в дом и отремонтировали его, мы вели переговоры по поводу родственников, построили кухню, развлекали старых и новых друзей. Мы жили, ели, спали вместе. Дэн просто был моим мужем, и, вопреки самой себе, я была ему женой.
Восхищенной, щедрой, одухотворенной женой?
Нет.
На ум приходят слова «обида» и «долг», и я думаю, что это только начало.
Я думала, что нельзя прийти к соглашению, когда га не любишь по-настоящему. Сейчас я знаю, что невозможно любить по-настоящему, пока вы не придете к согласию.
Мне нравится знать ответы на все вопросы, перед тем как решить, стоит ли игра свеч. Но в отношениях этот принцип не работает. Влюбленность имеет меньший гарантийный срок, чем чайник, и в перспективе может иметь меньшую ценность для брака. Лучше обладать дозой слепой веры, чтобы, когда любовь пройдет, знать, что она вернется. Потому что это так. За этот год я поняла, что любовь в браке никогда не может быть полной или завершенной. Она должна быть гибкой и приспосабливаемой. Если ты слишком привыкаешь к влюбленности, ко всей этой красивой мишуре, к волнению, тебе будет печем ее заменить, когда влюбленность пройдет.
Брак (как и наши замечательные кухни) перестраиваем: тебе нужно просто переставлять мебель, пока га не подберешь что-то, что тебя по-настоящему устраивает.
Говорят, сердце управляет головой, но иногда выходит по-другому. Я была взрослой женщиной, когда вышла замуж за Дэна. Я вышла за него, потому что его сердце было достаточно большим и смелым, чтобы принять меня. Мне это было необходимо, потому что я поняла, что мое собственное сердце маленькое и убого слабое. К счастью для меня, сердце Дэна меня не отпустило. Однажды он сказал мне, что его любви хватит на нас обоих. Тогда меня это испугало, и я успокаивала себя тем, что это был простой словесный оборот.
Но это было не так, и я, конечно, рада, что это оказалось правдой.
Люблю ли я Дэна сейчас?
Да, но не заставляйте меня быть уверенной на сто процентов, потому что я не знаю, можно ли когда-нибудь заполнить ту таинственную пустоту, на дне которой лежит уверенность.
В моменты, когда я бываю наиболее строга к себе, я по-прежнему гадаю, вышла ли я за Дэна только для того, чтобы не быть одной. Тогда я думаю, связан ли вообще брак с любовью. Возможно, это просто танец двух людей, когда они тихо двигаются по дому. Может быть, важно не то, как я отношусь к маленьким чудачествам Дэна, а то, что я вообще о них знаю. Возможно, близость заключается не в том, чтобы все в нем любить, а в том, чтобы все о нем знать — и все равно оставаться рядом.
Этой мой последний шанс в любви, не потому что я слишком стара, чтобы повстречать кого-то еще, а просто потому, что сейчас настало время остановиться. Перестать бежать, гнаться за этой движущейся целью, которой я называю счастье, а быть счастливой с тем, кто рядом.