Лысый, закончив с контурами тела, знаком попросил Котова достать из кармана сотовый телефон. Когда тот послушался, покрутил в руках простенький кнопочный аппарат Игната и только после этого кивнул Марату. Все чисто, мол.
На этом, к удивлению Кота, пантомима не закончилась. Так и не вернув ему телефон, лысый раскрыл дверь кабинета и движением подбородка приказал Котову двигаться на выход. И вот это стало уже приличной неожиданностью. Избыточной паранойей Константин Федорович не страдал, предохранялся, разумеется, но чтобы так — старого знакомого молчком на выход под конвоем…
Догадываясь, что его взгляд поневоле становится растерянным и даже беспомощным, Котов попытался артикуляцией заговорить с Маратом. Но борец на его попытку и расплющенным ухом не повел. Посторонился, пропуская Игната в ресторанный коридор, и зашагал к кухне, вслед за лысым и, разумеется, Котовым.
Шагающего между двумя мужиками Котова посетила паническая мысль: сейчас его выведут через кухню на рабочий двор ресторана, запихнут в автомобиль — в багажник, с уже разбитой головой?! — и вывезут куда-то. От воображенной жути в теле завибрировала каждая жилка, по позвоночной ложбинке спины скатились капли холодного пота. Стараясь выглядеть невозмутимым, Игнат ловко обогнул выступ оцинкованного стола и заставил себя приглушить желание стянуть филейный нож с разделочной доски.
Не выйдет. Бесполезно. Идущий позади Марат способен одним махом сдернуть с повара фартук и спеленать им конвоируемого с ловкостью паука, нацелившегося на мошку. Пусть даже Котов выше его почти на голову. Пусть даже здесь свидетелей тьма-тьмущая.
Лысый первым миновал кухню, дотопал до обитой железом задней двери «Сибарита». Секунд десять он таращился в дверной глазок и, лишь тщательно оглядев улицу, позволил Котову и борцу выйти на крыльцо.
Все так же молчком Марат подтолкнул Игната в спину, и тот, сделав один короткий шаг, наклонил голову и проник в кузов раскрытого фургона, поставленного у крыльца почти впритирку к двери.
Котов не успел разглядеть наружность транспорта, но был уверен, что грузовичок выглядит доставщиком какого-нибудь провианта. Мяса, хлеба, круп… Какая разница, к чертям собачьим! Главное, что транспорт запросто вывезет его от ресторана куда угодно и бесследно.
А потому настал момент помолиться за свою жизнь и крепкое здоровье. Котов настраивался на мирную встречу двух старых приятелей, а вона как все обернулось. Словно в старозаветном воронке, он едет в железном ящике без окон. По бокам «ящика» прикрепленные к полу скамейки; на потолке, едва пробивая запыленный продолговатый плафон, горит застенчивая лампочка. Как только Котов, лысый и Марат оказались внутри фургона, кто-то захлопнул его дверцу, и раздался звук запираемого наружного замка, донесся легкий топот — этот некто пробежал до пассажирской двери грузовичка, запрыгнул на сиденье…
Машина сразу тронулась. Разместившаяся на лавках троица колыхнулась. Котов сделал лицо максимально недовольным и принялся исподлобья мрачно разглядывать визави, Марата. Чье людоедское лицо внезапно довольно осклабилось. Борец шлепнул широченной лапищей по колену Игната и дружелюбно проревел:
— Чё?! Очканул, братишка?.. Вспотели булки-т?! — и, отвернувшись, тоном человека, хорошо исполнившего поставленную задачу, своеобразно, пожалуй, извинился: — Мне говорят, Кот, я делаю.
Игнат сделал вид, что принял это к сведению. И постарался привести в порядок взбаламученный рассудок.
Железный ящик уже промчался по переулку и дважды поворачивал. Причем один раз так лихо, что Котов проскользил по лавке и впечатался плечом в твердокаменную грудь сидящего рядом лысого. Культурного и хладнокровного, как обелиск на Новодевичьем.
Из-под скамейки выкатился крохотный посверкивающий цилиндр, и Игнат невольно вздрогнул: показалось — гильза прикатилась прямо под ноги! Пустая, легкая и жутко символичная.
Не меняя положения тела, Котов опустил глаза… Нет, твою мать, показалось. По полу катался фильтр от выкуренной сигареты, бронзово-коричневый, чуть-чуть посверкивающий…
Незаметно выдохнув, Игнат слепо уставился в противоположную стену и начал выбирать тактику поведения на предстоящей встрече с Тополевым.
Обидеться за недоверие?.. Пожалуй, не стоит. Обида с Костей не прокатит: ему плевать на все душевные расстройства, особенно когда дело касается пяти лимонов евро. Тут Тополев однозначно в своем праве.
А потому достаточно насыпать сухости при встрече. Повести разговор в демонстративном стиле «покупатель-продавец» и расстаться кораблями в тихом (криминальном) море.