Выбрать главу

Более того, если посмотреть деловую литературу за 10–15 лет, предшествовавших кризису 2007–2009 гг., то там легко можно обнаружить утверждение – чаще в неявной, а иногда и в явной форме, – что кризисов (во всяком случае, крупномасштабных, сопровождающихся длительной глобальной рецессией) больше не будет. Чуть ли не общепринятым стало убеждение, что экономические власти научились сглаживать или предотвращать острые диспропорции и отклонения от равновесия; что возможности властей улавливать наиболее опасные из них и держать их под контролем стали качественно иными благодаря новым возможностям сбора информации и методам ее анализа.

Так почему же кризис 2007–2009 гг. произошел вопреки всем эти утверждениям? Почему, несмотря на все интеллектуальные и институциональные достижения последних десятилетий, мир вновь оказался перед лицом проблем, которые, казалось бы, должны возникать гораздо реже и в намного более мягкой форме? Почему к вспышке нестабильности и организационно, и психологически оказались не готовы ни правительственные регуляторы, ни бизнес?

Попытки сослаться на ошибочные действия отдельных людей и институтов в качестве главной причины тех неприятностей, которые сегодня испытывает развитый мир, вряд ли можно назвать серьезными. С этой точки зрения составление списков из нескольких десятков известных людей и объявление их виновниками кризиса (чем в свое время грешили и солидные западные издания [8] ) – это, понятно, не более чем журналистские забавы.

Конечно, есть люди, называющие себя экономистами, считающие, что одно или несколько неправильных решений, например, снижение учетной ставки вместо ее повышения, или что-либо подобное, могут стать причиной глобальных неурядиц и чуть ли не кризиса всего современного капитализма, но такое объяснение слишком легковесно, чтобы быть правдой. Причины столь крупных явлений, как всеобщее падение фондовых рынков, кризис банковской системы в мировом масштабе или глобальная рецессия, по своей глубине и масштабу должны быть адекватными самим этим явлениям. Я не говорю уже о том, что существующая интеллектуальная и институциональная база в принципе позволяет создать такой механизм экономического регулирования, который был бы способен, помимо прочего, более или менее автоматически выявлять и корректировать неправильные или неудачные решения, не позволяя им серьезно нарушать устойчивость глобальных рынков или, тем более, глобальной экономики. Трудно себе представить, что при том объеме информации и знаний, который, как утверждается, лежит в основе современной экономической науки и науки управления, невозможно сконструировать систему, которая была бы в той же степени защищена от человеческой ошибки, в какой таковыми являются сегодня многие сложные технические системы.

1.1.8. Вопросы остаются

Так все-таки, почему столь широко разрекламированный прогресс экономических знаний и возможностей экономического регулирования не только не сумел обеспечить устойчивость рыночной экономики к циклическим воздействиям, но и позволил, по существу, поставить под угрозу функционирование ряда основополагающих институтов капиталистической экономики? Как получилось, что объем и качество долгов в крупнейших экономиках оказались не только не подконтрольной контролирующим органам, но и, по существу, никому не известной величиной? [9]

Почему на фондовых рынках одна за другой взрывались «бомбы» различных категорий ценных бумаг, чье обеспечение оказывалось «дутым» или явно недостаточным? И почему это каждый раз оказывалось неожиданным для тех, кто теоретически мог и давно уже должен был заметить нарастание соответствующих рисков?

Почему, наконец, несмотря на широко рекламируемые антикризисные меры правительств и успокаивающие заявления регуляторов, население и бизнес уже в самом начале кризиса демонстрировали очевидную неуверенность и сразу же резко ограничивали свою активность?

Любопытно, но чаще всего такие вопросы вообще не ставятся, а если и ставятся, то остаются без развернутого ответа. Даже фундаментальный доклад упомянутой выше комиссии конгресса США, отражающий результаты проведенного этой комиссией расследования обстоятельств произошедшего кризиса, при всей жесткости содержащихся в нем выводов и формулировок относительно рукотворного характера этого кризиса [10] , не слишком углубляется в изучение его фундаментальных причин.