Б. ПОЛЕВОЙ. Товарищи! Так уж у нас повелось, так устроен советский человек, что общественное для него давно стало личным делом. В силу этого, изучая работу XXIV съезда нашей партии, кто из нас, тружеников советской земли, не думал и о своем участии в великом деле строительства социализма, о своих профессиональных делах и не прикидывал в уме тот личный вклад, который он, советский человек, имярек, сделает в социалистическом строительстве на важнейшем этапе девятой пятилетки.
Думал, разумеется, и я. Думал о советской литературе. Думал об удивительной роли, которую она, литература, играла и играет в жизни нашего новаторского общества. Думал о ее сильных и слабых сторонах. Два года назад улетал я с записной книжкой в кармане к зимовщикам Северного полюса. Мы летели со знаменитым нашим полярником Алексеем Федоровичем Трешниковым. Еще на аэродроме, покосившись на мой увесистый рюкзак, он поинтересовался, что я везу в подарок населению дрейфующей льдины. Я бодро ответил: водку, ибо был уверен, что это будет неплохой вклад в рацион людей, уже второй год дрейфующих во льдах. Профессор Трешников только усмехнулся. Прилетели. Были радушно-встречены. В фанерном домике кают-компании раскрыли рюкзаки… Нет, не хочу лакировать действительность. Несколько поллитровок, выставленных на стол, вызвали несомненно положительную реакцию полярников. Но о них просто забыли, когда Трешников стал доставать из своего рюкзака книги, новенькие книги, только вышедшие, — романы, повести, сборники стихов, которые он, опытный полярник, привез в подарок своим товарищам. Книги сейчас же порасхватали, стали жадно листать, смотреть оглавление, совершенно забыв о манящем посверкивании бутылок, стоящих на столе. Так я был посрамлен на своих первых же шагах на дрейфующей льдине.
Да, товарищи, за годы советской власти в нашей стране в жизни каждой семьи книга стала такой же необходимой, как хлеб за обеденным столом. Уже просто трудно представить себе квартиру, или комнату в общежитии, или лесной какой-нибудь домик, или палатку геолога, заброшенную бог весть в какие дебри, где бы не было полочки с книгами, где бы не интересовались литературой и не ждали с нетерпением книжных новинок. В этом — одно из величайших достижений, и, пожалуй, не только и не столько нас, литераторов, сколько советской власти, небывало поднявшей и продолжающей бурно поднимать культуру народа. В этом наша радость. В этом наша гордость.
Но в этом и наша с вами великая ответственность, ибо агитационная и организующая сила литературы нашей небывало велика, и мы не имеем права даже в самых малых дозах вместо доброй пищи, вместо, скажем, свежего ароматного хлеба, давать читателям литературную мякину. А ведь бывает, товарищи, бывает. Не праздничный это разговор, но все-таки нельзя не сказать сегодня, что в огромном потоке книг, вытекающем из печатных машин, по небрежности редакций, издательств, по нашей с вами небрежности или либерализму попадается немало серого, неинтересного, скучного, вторичного и третичного и иногда даже повторяющего не лучшие западные образцы, чуждые самой традиции наших литератур.
Мы работаем в социалистической атмосфере, в удивительной стране, которая с первых же дней своего существования, на всех этапах своей истории была просто-таки перенасыщена героизмом, мужеством, самоотверженностью. Народ-герой — это не лозунг. Не заголовок передовой. Это спокойное, реалистическое определение нашей действительности.
«Отдай живот свой за други своя» — эта мысль родилась у людей и была записана еще при рабовладельческом строе. Потом был феодализм. Его сменил капитализм. Проходили столетия, но эта фраза, известная по крайней мере половине человечества, так в сущности и оставалась фразой. Господствовали и господствуют в капиталистическом обществе другие афоризмы: «Своя рубашка ближе к телу», «Руки, они всегда к себе гребут», «Пальцы внутрь ладони сгибаются». Мало ли таких пословиц. И лишь спустя две тысячи лет давняя красивая мечта нашла и постоянно находит себе жизненное воплощение у нас, в странах социализма. И думается мне, что подвиг народа-героя, его непрерывный, так сказать, перманентный подвиг есть генеральная и самая плодотворная тема нашей с вами новаторской литературы.
«Мать» Горького, одна из величайших книг мировой классики, кажется мне основополагающим камнем в фундаменте того плодотворного литературного метода, который впоследствии, развившись, получил название