Постановление
(24) Это постановление, которое вы только что выслушали, было принято вами, афиняне, в моих интересах, но позже оно было вами отменено в угоду другому. Поверьте же мне и оставьте те черные мысли, которые, быть может, существуют у кого-либо из вас на мой счет. Ведь в самом деле, за все те ошибки, которые совершает ум человека, тело его не несет никакой вины. Мое тело все еще остается таким, каким оно было прежде, и, как и прежде, оно свободно от всякой вины. Мысли же мои теперь не те, что были когда-то. Таким образом, нет больше никакого законного основания для того, чтобы вы сохраняли злые чувства по отношению ко мне. (25) Подобно тому, как раньше, относительно прежней моей вины, вы заявляли, что доказательства, почерпнутые из самих фактов, надо считать неопровержимыми и что меня следует признать виновным, точно так же и теперь, во всем, что касается моей благонадежности, не ищите других доказательств, кроме тех, которые исходят от самих фактов. (26) Вообще нынешние мои поступки значительно больше соответствуют моим наклонностям и традициям моего рода, нежели прежние. В самом деле, разве укрылось бы от вас, по крайней мере от старейших из вас, что я лгу, если бы не соответствовало правде то, что я собираюсь сейчас сказать: что дед моего отца Леогор поднялся на защиту демократии против тиранов; что, хотя он мог, покончив с враждой и породнившись с тиранами, разделить с ними власть, он предпочел быть изгнанным вместе со сторонниками демократии и в изгнании терпеть всяческие невзгоды, нежели предать дело народа.[82] Поэтому естественно, что и я — сторонник демократии, хотя бы в силу тех подвигов, которые совершили мои предки, если только верно, что я что-нибудь еще понимаю. Но по той же причине и вам надлежит с большей охотой принимать мои услуги, коль скоро оказывается, что я предан вашим интересам. (27) Знайте также, что я никогда не обижался на то, что, гарантировав мне безопасность, вы затем сами же лишили меня этих гарантий. Коль скоро эти люди убедили вас поступить в высшей степени несправедливо по отношению к вам самим, так что вы даже сменили власть на рабство и установили олигархическое правление вместо демократии, то стоит ли удивляться, что они убедили вас и по отношению ко мне поступить неправильно? (28) Я хотел бы, однако, чтобы подобно тому, как в собственных делах вы при первой же возможности объявили недействительными решения тех, кто обманул вас, — чтобы точно так же и в моем деле, где вас убедили принять неправильное решение, вы помешали осуществлению намерений этих людей и чтобы вообще ни в этом, ни в другом каком деле вы никогда не оказывались голосующими заодно с вашими злейшими врагами.
III. О мире с лакедемонянами
Содержание[83]
Война между эллинами затягивалась, и обе стороны, как афиняне, так и лакедемоняне, равно как и союзники тех и других, испытали уже много горя. Поэтому афиняне отправили к лакедемонянам полномочных послов; в числе этих последних был и Андокид. Лакедемоняне выдвинули ряд условий и также отправили своих послов в Афины. Было решено, чтобы в течение сорока дней афинский народ рассмотрел вопрос о мире. Ввиду этого Андокид и советует афинянам принять условия мира. Таким образом, речь имеет форму совета; главная тема — выгодность мира. Филохор рассказывает о приезде послов из Лакедемона и о том, как они уехали, ничего не добившись, поскольку Андокиду не удалось убедить своих соотечественников. По словам Дионисия, эта речь подложна.
82
О борьбе прадеда своего Леогора с Писистратидами оратор говорит и в речи «О мистериях» (§ 106).
83
Это «Содержание» (Υπὸθεσις), образующее как бы вступление к речи Андокида, принадлежит перу какогото ученого ритора, жившего уже в римское время.