(24) Итак, о чем же еще осталось потолковать? О Коринфе и о призывах, с которыми обращаются к нам аргивяне. Во-первых, о Коринфе. Пусть кто-нибудь объяснит мне, какая нам польза от Коринфа, коль скоро беотийцы в войне не участвуют и заключают с лакедемонянами мир? (25) Вспомните, афиняне, о том дне, когда мы вступили в союз с беотийцами: с каким намерением мы это делали? Не с той ли целью, чтобы беотийские войска в союзе с нашими были в состоянии дать отпор любому врагу? А теперь, когда беотийцы заключают мир, мы раздумываем над тем, как мы сможем вести войну с лакедемонянами без беотийцев. (26) Конечно, утверждают некоторые, конечно, сможем, если будем охранять Коринф и вступим в союз с аргивянами. Однако, если лакедемоняне пойдут на Аргос, пойдем мы аргивянам на помощь или нет? Ведь придется выбрать что-то одно. Но тогда, если мы не придем на помощь, нашему проступку не будет никакого оправдания, и аргивяне будут вольны поступить, как им угодно. Если же мы придем на помощь Аргосу, не ясно ли, что это будет означать войну с лакедемонянами? А ради чего? Ради того, чтобы в случае поражения потерять, помимо коринфской, также и собственную страну, а победив, сделать область коринфян собственностью Аргоса? Не ради ли этою мы будем воевать? (27) Посмотрим, однако, что говорят аргивяне. Они призывают нас вести войну совместно с ними и с коринфянами, а сами, заключив сепаратный мир, не подставляют больше свою страну под удары войны. Когда мы заключаем мир вместе со всеми союзниками, аргивяне не разрешают нам хоть сколько-нибудь доверять лакедемонянам, а сами утверждают, что лакедемоняне еще ни разу не нарушили тех соглашений, которые они заключили с одними аргивянами. Мир, которым они сами пользуются, аргивяне называют "унаследованным от отцов"; однако они не хотят, чтобы и прочие эллины обзавелись "миром, унаследованным от отцов". Ибо они рассчитывают, если война затянется, взять Коринф; а победив тех, кто сам их всегда побеждал, они надеются одолеть также и тех, кто помог их победе.