Чуть было не погиб поэт − невольник чести,
И чуть было не пал, прострелянный свинцом,
(Обращаясь к Базальтову.)
Но ты, мне преданный без лести,
Не оказался подлецом!
Ты осознал в сей миг кровавый,
На ЧТО я руку поднимал.
Ты понял, кто рождён для славы,
И кто пред кем безмерно мал.
И что за диво, слышь, Евгений,
Как ты додумался, родной? −
Стать за меня стеной! Горой!
Ты эту тайну мне открой!
Ведь ты, казалось бы, не гений,
Не я, не царь и не герой.
Теряюсь… Ты − простое быдло.
В тревогах шумной суеты
Напоминать уж мне обрыдло,
Сколь я велик и низок ты!
Но я продолжу. Всё ж напрасно
Гремела грозная молва:
"Погиб поэт! Поэт прекрасный!
Его поникла голова!"
(Оглядываясь в зрительный зал.)
Пожалуйста, не смейтесь в ложе!
В партере − тоже, что за крик?
(Базальтову.)
В последний, самый страшный миг
Ты спас меня, кто всех дороже,
И я − главою не поник!
(Переждав шум на террасе и аплодисменты в зрительном зале.)
Так вот же он − наш избавитель,
Почти железный человек!
Он перед нами − наш спаситель!
Ему и мне − хвала вовек!
(Указывает на Базальтова, после чего падает в беспамятстве на чьи-то руки.)
ГОРОДОВОЙ. Господин Базальтов, как вы терпите этого нахала? Дозвольте, я его сейчас выкину в речку − здесь не глубоко, небось не утонет… Или хотя бы выставлю его, поганца, вон?
БАЗАЛЬТОВ. Ну что вы! Что вы! В моём имении должна быть полная свобода высказываний.
УТЕХИН (придя в себя). А теперь, господа, я прочту вам своё второе стихотворение, посвящённое также − моему чудесному избавлению от гибели…
БАЗАЛЬТОВ. Нет уж, дружок, а теперь предоставь слово мне. (Снисходительно потрёпывает пьяного поэта по голове.)
УТЕХИН. Тебе??? (Мотает головою, стараясь что-то сообразить.) Ничего не понимаю: кто ты здесь такой?.. А впрочем: шпарь! Да только покороче!..
БАЗАЛЬТОВ. Господа! В этот прекрасный и радостный день я желал бы ещё раз напомнить вам свою концепцию.
Благоговейная тишина перед диковинным иностранным словом.
Она выросла из учения великого американского философа Эдгара Алана По. В его бессмертном трактате "Поместье Арнгейм" описан случай, во всём подобный моему: гигантское наследство, незнание на первых порах, что же с ним делать и наконец единственно верное решение о применении полученных денежных ресурсов, а именно − покупка огромного поместья с лесами, рекою, скалами, озером… и всемерное преображение этой и без того красивой земли, доведение её до такой степени красивости, после которой уже можно будет всерьёз говорит о земном рае. Как видите, и я в своём поместье под Ростовом-на-Дону делаю всё то же самое и даже − ещё больше. Кроме того, я закупил и ещё закуплю множество других поместий по всей Руси Великой, и я буду украшать их до тех пор, пока все остальные помещики не последуют моему примеру и не поймут, что и они должны делать то же самое, что и я. И тогда − счастливая и процветающая Россия укажет путь всему остальному человечеству. Путь, по которому все люди нашей планеты двинутся к земному раю! Когда и самим ангелам небесным станет завидно, что у нас такая прекрасная и чистая жизнь! И тогда человечество станет бессмертным, и из мира потустороннего к нам будут переводить на постоянное жительство лишь особо отличившихся праведников и святых!
Аплодисменты.
А мы не жадные. Мы их всех примем. Украшение Земли, счастье всем людям, животным и растениям − вот смысл всей моей жизни!
Аплодисменты.
Друзья! Прекрасен наш союз! Я рад, что у меня так много единомышленников, готовых разделить со мною все трудности моего грандиозного замысла по переделке нашей планеты. Вот уже почти год, как основным напитком для меня стал только чай. Но ей же богу, господа! Бывают случаи, когда провозгласить тост и осушить бокал прекрасного старого вина − совершенно необходимо! Эй, Трифон! Всем − вина!
Тришка ненадолго покидает террасу.
Вчера, друзья мои, я получил прямо из Италии, из местечка Амонтильядо, бочонок благороднейшего вина. И я предлагаю его вашему вниманию.