АВТОР. Но как же я спущусь со второго этажа на землю? Мне что же, придётся спрыгивать?
ТРЮФФЕЛЬ. Идите и не бойтесь! Спрыгивать вам не придётся. Разве что − возноситься ввысь под облака, если уж наскучит ходить пешком. А когда искупаетесь, улягтесь на изумрудной траве и засните. И будет ваш сон − сладчайшим. И во сне вы увидите всю вашу речку от истока и до устья и сумеете просмотреть путь её чистых вод сначала в русле Дона, а затем и в Синем море — это так раньше Азовское море ваше называлось, а затем и в Чёрном, и в Мраморном, и в Эгейском… А проснётесь вы − вот на этом самом диване. У вас на столе будет лежать машинописный экземпляр этой вашей пьесы, и все истерзанные книги из вашей мусорной корзины чудесным образом вернутся на свои полки − целыми и невредимыми. А то мне даже и самому как-то неловко делается за вас: уж на что Я, казалось бы, САТАНА, а и то никогда бы не додумался бы так обращаться с хорошими книгами. Ну так как? Такая форма оплаты вас устроит?
Автор кивает, не оглядываясь на Трюффеля.
Компромиссное решение проблемы, не правда ли?
Автор опять точно так же кивает.
Ну что же, идите. Приятного вам отдыха.
Трюффель удаляется из кабинета через дверь.
АВТОР. Речка моя! Какая же ты красивая! Какая чистая! Ты − самая лучшая на свете!.. Была… когда-то…
Уходит навстречу речке.
Затемнение.
Занавес.
Конец.