— Благодарю за приглашение. Но, к сожалению, меня ждут дела. Я как раз направлялся вниз, чтобы еще раз взглянуть на свое приобретение.
Лицо пожилой дамы вытянулось, уголки губ опустились. Какой стыд!
Пирсу стало жаль девицу. С такой неприглядной внешностью трудно будет найти жениха.
— Но я с нетерпением буду ждать нашей встречи на празднике. Я думаю, что посмотреть на скачки соберется много народа.
— Придут почти все, — прокаркала миссис Свенсон.
— Да, — согласилась с удвоенным энтузиазмом Дженнифер. — Будут всевозможные соревнования. Кто быстрее взберется на дерево, охота на кабана, плавание на бревнах, ну, и все остальное. Прямо как на ярмарке! Даже лучше.
— Похоже, будет весело. Однако, если я не хочу все это прозевать, придется заняться делами.
Приподняв шляпу, Пирс любезно откланялся и покинул, в принципе, славное семейство. Он направился к корме. Только сейчас есть возможность спокойно поговорить с негром-жокеем. Скоро толпа людей заполнит пароход, как это было прошлым вечером, когда они причалили к небольшому поселению.
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ… НЕЗАВИСИМОСТЬ. Даже само слово звучало счастливым предзнаменованием для скачек, которые состоятся Четвертого Июня.
Однако, когда Пирс проходил мимо джутовых мешков, тюков и бочонков, его опять стало грызть беспокойство. Он остановился. Кто он такой, чтобы капризная Госпожа Удача наконец-то протянула ему руку и одарила своей милостью? Вот он, стоит здесь на палубе, витая в облаках со своими мечтами, как какой-нибудь глупый юнец.
А почему бы и нет? Он бросил взгляд на реку, чистую и быструю. Ничего общего с грязными медленно текущими реками там, на Востоке. Да, всю грязь и дерьмо он оставил в прошлом. А здесь человек может позволить себе распрямиться во весь рост. Его взгляд остановился на красноватой массивной барке, сделанной из кедра. Да, это будет его день. Он примет игру, заключит все пари, какие только можно и получит от скачек кучу денег. Имея такого чистокровного жеребца и побеждая на скачках, он заработает деньги и построит в этой благословенной зеленой долине собственную конюшню.
Он уже представлял себе высокий белый забор вокруг конюшни, дом с колоннами, стоящий в конце аллеи, такой же большой как те, что он уже видел на Юге. Даже лучше, чем дом его отца. При мысли об отце его охватил гнев.
Нет! Ничего, что напоминало бы о прошлом. Он уничтожит в своей памяти все, что связано с этим человеком.
Пирс продолжил свой путь и снова предался приятным мыслям.
Как только он построит собственный дом, то тут же подыщет себе красавицу-невесту, самую ослепительную из всех, которые живут в этих благодатных краях. Он справит такую свадьбу, о которой вся округа будет говорить целый месяц.
Он привезет сюда свою мать. Если только его лошадь победит на скачках. Нет, не если, а когда она обязательно победит. В конце концов не так уж много чистопородных лошадей привезено на скачки с жокеями, который ее тренировал.
Донесшийся аппетитный запах жареного бекона пробудил в Пирсе чувство голода. Он даже не подозревал, что был так голоден. Должно быть, и Динк, жокей его лошади, тоже очень голоден. Да, Динк.
Что за причуды судьбы? Подумать только, он стал рабовладельцем?! Чтобы сказала на это его мать? Или его друзья — квакеры из Пенсильвании? (Квакеры — религиозная община. (Здесь и далее прим, переводчика). После того, как он послал им деньги на строительство Подземной Дороги.
Однако, хорошо или плохо, теперь он несет ответственность за Динка, по крайней мере, на какое-то время.
Одурманивающий аромат, шедший из камбуза, заполнял весь пароход. Пирс стал подниматься по лестнице. Ему приходилось стучать в дверь камбуза несчетное количество раз в прежние времена, когда он только начал зарабатывать деньги, путешествуя на речных красавцах-пароходах. Он клал монету в руку шеф-повара и никогда не ждал своей очереди, хотя салон был заполнен посетителями.
Взяв две чашки кофе, и две тарелки, наполненные всевозможной едой, Пирс отправился на поиски Динка. Он нашел его в тени между двух огромных боковых колес.
Он чистил великолепную спину серого жеребца большой щеткой, и голова его в такт ее движениям двигалась вверх и вниз. При виде Пирса его лицо расплылось в сияющей улыбке.
— Масса Кингстон, как вы себя чувствуете в такое прекрасное утро? (Масса — обычно обращение негра-раба к хозяину).
Раболепный тон Динка подействовал на Пирса, как удар хлыста по незажившей ране.
— Мне бы хотелось, чтоб ты называл меня мистером Кингстоном или просто Пирсом. Как тебе будет удобнее.
Он подал рабу тарелку с едой.
— Передохни и позавтракай. Извини, что запоздал. Тонкие брови Динка изумленно поднялись. Он привстал на цыпочки, разглядывая содержимое тарелки.
— Как, это все мне?
— Я попросил повара положить тебе двойную порцию.
— А печенье, оно с маслом и джемом, и кофе со сливками.
— Ах да, я об этом не подумал и сказал повару положить на обе тарелки то же самое.
— О, не беспокойтесь, сэр. Все как нельзя лучше. Вы мне принесли вчера прекрасную еду. И вот сегодня утром тоже.
Он взял вилку и с аппетитом принялся есть.
Вместо того, чтобы порадоваться за маленького человечка, Пирса вдруг охватило щемящее чувство жалости. Он вынул из кармана носовой платок и вытер пыль со стоявшего рядом ящика, затем уселся на него и жестом руки пригласил Динка:
— Присядь.
Раб бросил быстрый взгляд на длинный дощатый ящик, затем снова посмотрел на Пирса в полном замешательстве.
— Я не могу, сэр. Это место не для меня.
— Садись! — Прозвучавшая в его голосе злость удивила Пирса. Однако раболепие Динка выводило его из себя. Даже имя негра звучало уничижительно, и Пирс до сих пор не мог себя заставить его произнести.
— Прости, Бога ради, и садись. Нам необходимо поговорить.
Динк бочком, на цыпочках подошел к ящику и осторожно присел. Ему было явно не по себе. В смущении он пытался удержать на коленях тарелку с едой. Пирс заметил, что тускло-серый костюм раба был измят, как будто бы он в нем спал.
— Есть у тебя какая-нибудь одежда, кроме того красного пиджака, что был на тебе вчера?
Рука Динка, державшая печенье, застыла в воздухе. Он повернулся к Пирсу.
— Ах, сэр, не беспокойтесь об этом. И у Пегаса, и у меня есть все необходимое для сегодняшних скачек. Масса Мак-Лин позаботился о том, чтобы мы выглядели так же достойно, как флаг, поднятый в честь праздника Четвертого Июня.
— Да, кстати, что касается мистера Мак-Лина. Прошлым вечером у меня сложилось впечатление, что его здесь не очень-то любят.
— Ну-у, сэр… Я не очень-то много об этом знаю. Он привез меня сюда вместе с Пегасом всего пару месяцев назад. Но, наверняка, он строил насчет Пегаса большие планы?
Негр утвердительно закивал головой.
— Он говорил, что скоро станет самым важным человеком в этих краях. Он сказал, что не допустит, чтобы у какого-то грязного фермера была самая быстрая лошадь в округе.
— Я думаю, либо у Мак-Лина нет никаких наследников, либо имеется куча кредиторов, бегающих с протянутой рукой, так как его имение было выставлено на аукционе.
В ожидании ответа Пирс взял чашку с кофе и сделал глоток.
Динк отвел взгляд.
— Не совсем так. Масса Мак-Лин, он всегда жульничал и обманывал людей в здешней округе. А когда его махинации стали открываться, я думаю, сбежал и распустил слух о своей смерти.
Пирс усмехнулся.
— Ну да, неужели? Чтоб он в самом деле помер? Раб бросил на него удивленный взгляд. Пирс понял, что его ответ прозвучал грубо и быстро добавил:
— Это совсем не значит, что я желаю чьей-то смерти. Однако, теперь я понимаю, почему все ставят на лошадь Джейка Стоуна, и полностью уверен в ее победе. Дело не только в том, что все любят Стоуна — люди думают, что если удастся дать взбучку самому Мак-Лину, то же самое произойдет и с его лошадью. Именно поэтому мне удалось так дешево купить Пегаса. Черт возьми, ты один стоишь больше, чем то, что я заплатил за вас обоих.