Речной доктор рассыпал семена по земле вокруг родника, потом зачерпнул ладонями воды из родника и полил семена.
— Помогайте мне, — попросил он.
Ребята тоже спустились к роднику и стали черпать ладонями воду и поливать вокруг. Вода была очень холодная.
— А пить можно? — спросила Ксюша.
— Нельзя. — сказал Гарик — Вода некипяченая.
— Можно, — ответил речной доктор. — Теперь можно. Эта вода выбивается из самой глубины Земли. Она проходит через подземные пещеры, пробивается сквозь залежи серебра и россыпи алмазов. Она собирает молекулы редких металлов. В ней нет ни одного вредного микроба. Люди знали, что она целебная.
Ксюша первой присела перед родником, набрала в ладошки хрустальной воды и выпила ее. Вода была холодной, даже зубы ломило, и немного газированной. В ней была свежесть и сладость.
Потом пил Гарик, и снова Ксюша.
— А когда Ксюша выпрямилась, напившись, она увидела, что вокруг родничка выросла густая зеленая трава. Откуда-то прискакал кузнечик, влез на травинку и принялся раскачиваться. Зажужжал шмель.
— Ну и трава у вас, — восхитился Гарик. — Такой не бывает.
— Такой не бывает, — согласился речной доктор. — Но она есть.
Гарик сорвал несколько травинок и понюхал. Они пахли травой.
И тут они услышали, как над их головами кто-то пискнул.
На кромке поросшей травой котловины, на оплавленной, спекшейся границе между свалкой и родником сидели два бродячих пса. Один молчал, а второй раскрывал рот, словно зевал, и от этого получался писк.
— Пошли отсюда! — пуганул псов Гарик.
— Почему? — удивился речной доктор. — Собакам тоже надо пить чистую волу. Идите сюда.
— Они грязные, — ответил Гарик. — У них блох много и микробов. На свалках живут.
— Они живут на свалках, — сказал речной доктор, — потому что люди, у которых они жили раньше, выгнали их из дома. А я с этим не согласен.
— Я тоже не согласна, — поддержала доктора Ксюша.
— Не буду я после них пить, — заявил Гарик.
Речной доктор засмеялся. У него были такие белые зубы, каких Ксюше еще не приходилось видеть. И он умел угадывать мысли. Потому что в ответ на мысль Ксюши сказал:
— Я всегда пью только настоящую, чистую воду.
Собаки спустились к роднику и стали пить. Они виляли хвостами и косились на людей, потому что привыкли им не верить.
А напившись, стали бегать вокруг и кататься по траве. Гарик хотел было погнать их прочь, чтобы не мяли траву, но, когда открыл рот, чтобы прикрикнуть на них, встретился со взглядом речного доктора. Тот словно спрашивал: неужели ты сейчас их прогонишь?
И Гарик вместо того, чтобы кричать на собак, ответил:
— Все это чепуха. Вы здесь немного почистили, а завтра все снова замусорят.
— Я надеялся, — сказал речной доктор, — что вы больше не позволите губить родник.
— А как же мы, скажите на милость, это сделаем? — спросил Гарик.
— Вы нам, может, свой пистолет оставите?
— Не знаю, — сказал речной доктор. — Честное слово, не знаю. Я думал, что у вас есть своя голова на плечах.
Он посмотрел наверх. Конечно, Гарик был в чем-то прав — весь склон до самых домов был такой же печальный и грязный, как родник до прихода речного доктора. И лужайка вокруг родника казалась маленькой и беззащитной.
— Моя работа, — сказал речной доктор, — это спасение рек. И я ничего не смогу поделать, пока я один.
Они помолчали. Мирно журчал родник. Собаки улеглись на траве.
— А что дальше? — спросила Ксюша.
— Дальше мы пойдем вниз по течению, — ответил речной доктор. — И посмотрим, чем мы можем помочь реке. Вы со мной?
— Конечно, мы с вами, — сказала Ксюша.
Выбравшись из свалки, ручеек пробирался, почти невидимый, среди поломанных кустов к дороге и пропадал в ржавой трубе.
Речной доктор то и дело наклонялся, подбирая из воды бутылки, банки, пластиковые пакеты, кирпичи, но не кидал в сторону, а прятал в карман своей сумки. И все эти вещи пропадали там, как спички. Гарик даже заглянул в этот карман, но ничего не увидел.
— Они нам пригодятся, — объяснил речной доктор.
— Вы и целый дом туда положить сможете? — спросил Гарик.
— Нет, дом не поместится, — засмеялся речной доктор. Вроде бы он на все вопросы отвечал и ничего не скрывал, но все равно был окружен тайной, и все это чувствовали. Даже собаки, что бежали за людьми, вели себя тихо.
Речной доктор не спешил, но делал все так быстро и ловко, что трудно было уследить за его руками. Вот ему чем-то не понравились кусты, росшие у ручейка: он расправил их ветви, очистил землю под корнями — и кусты распрямились. Проплешины между кустов и по берегу ручейка, залитые мазутом и какой-то краской, он двумя движениями очистил и засеял травой, а лужу, в которую разливался ручеек перед трубой, засыпал песком. Песок достал из кармана сумки, куда раньше кидал мусор.
Речной доктор объяснил:
— Вы, наверное, знаете, что стекло и кирпич, бетон и штукатурку делают из песка, гравия и прочих таких же простых вещей. А я все умею возвращать в первоначальный вид. Никакой тайны.
Гарик кивнул. А Ксюша подумала: конечно, нет никакой тайны в том, что стекло делают из песка. Но есть большая тайна в том, как стекло снова превратить в песок.
Они остановились перед трубой.
Речной доктор наклонился и заглянул внутрь. Труба была не очень большая, с полметра диаметром. Внутри были видны какие-то наросты, из воды вылезали черные горбы.
— Надо почистить, — сказал речной доктор.
Гарик понял, что доктору не пролезть в трубу, и предложил:
— Погодите, я разденусь и все сделаю.
Молодой человек внимательно поглядел на Гарика, положил жесткую ладонь на его рыжие, торчком волосы и сказал:
— Спасибо, Гарик. Ксюша подумала: я ни разу Гарика по имени не называла. А доктор знает его имя.
Речной доктор протянул сумку Гарику:
— Встречай меня на той стороне.
Потом мгновенно скинул рубашку, кроссовки, носки, отдал Ксюше.
Из кармана джинсов речной доктор вытащил плоскую серебряную коробочку, махнул рукой, чтобы все остальные перебирались через насыпь, и влез в дыру.
Гарик с Ксюшей и собаки ждали доктора у выхода из трубы. Что-то он задерживался. Вода из трубы текла темная, мутная и с каждой секундой становилась грязнее. Гарик заглянул внутрь, но там было совсем темно. Тут же ему пришлось отпрыгнуть от трубы — из нее полезла темно-серая скользкая масса, ухнула в бурую воду ручейка и перекрыла ему путь.
А вслед за грязью из трубы выполз веселый и жутко измазанный речной доктор. Он широко улыбался, только зубы и белки глаз были такие же ослепительно белые, как раньше.