— О чем вы думаете?
— Я думала о встрече с ним, — сказала она.
— Вы имеете в виду Бодро?
Она кивнула и выпила оставшийся бренди.
— Это просто как насмешка судьбы. Как я вам уже говорила, я чуть не погибла в тот день. Моя лошадь понесла и потащила кабриолет на обрыв. Затем появился Клод и спас меня.
Джэард сидел нахмурившись.
— Похоже, что это Бодро приложил руку к тому, что ваша лошадь понесла. Это первое.
Жасмина удивилась:
— Но как? Я уверена, что никогда не видела Клода до того, как он появился на обрыве.
Джэард пожал плечами:
— Он мог подложить какую-нибудь колючку под сбрую лошади раньше.
Глаза Жасмины оживились:
— Вы знаете, пожалуй, вы правы! Это значит, что Клод, наверное… — Она порывисто вскочила, размахивая пустым стаканом. — Хам!
Джэард зачарованно смотрел, как она начала ходить по каюте и неистово произносить какие-то фразы, на ходу вытаскивая шпильки из волос и давая тяжелым золотистым локонам свободно упасть ей на спину.
— Этот злодей, этот грабитель! — Она повернулась к Джэарду. — Дважды! — заявила она, гневно жестикулируя. — Дважды этот негодяй чуть не убил меня, не говоря уже о моей лошади! И он говорил мне, что это змея напугала мою лошадь! Это он змея подколодная!
— Вы совершенно правы, — согласился он с выражением крайнего гнева на лице.
Жасмина бросилась к столу, схватила графин и вылила остатки бренди в свой стакан. Джэард испуганно смотрел, как она выпила весь стакан в несколько глотков. Он вскочил на ноги.
— Жасмина, вы не должны…
— Боже мой, — пробормотала она, побледнев. У нее подкосились ноги, и Джэард подхватил ее. Она повисла на нем, как тряпичная кукла, с ничего не выражающими, остекленевшими глазами.
— Джэард, комната вертится. Не могли бы вы остановить ее?
— О Боже, — пробормотал он шепотом — Ну вот, теперь все. Тетя Чэрити меня убьет.
— Тетя Чэрити? — пошатываясь, повторила Жасмина.
Джэард поднял ее и понес на свою кровать. Он чувствовал восхитительную мягкость ее тела в своих объятиях, а беззащитное выражение ее раскрасневшегося лица заставило его еще больше почувствовать свою вину за то, что она так позорно напилась. Убирая с ее лба золотистую прядь волос, он с нежностью сказал:
— Жасмина, уже так поздно. Ну почему бы вам не забыть обо всем этом и не заснуть?
— Не м-могу, — пробормотала она, икая. — Очень больно. То, что он сделал мне…
— Я знаю, дорогая, — прошептал он, прижимая ее к себе. — Ну, пожалуйста, попробуй, любимая.
Губы у нее задрожали, она яростно затрясла головой:
— Я ненавижу всех мужчин! — Затем, увидев, что это его задело, она запнулась и добавила: — О, вы тоже мужчина, не правда ли? Я совсем забыла.
— Жасмина, — сказал он, снисходительно улыбаясь, — вы совсем пьяны.
— Я, должно быть, совсем забыла, что вы мужчина, — сказала она, криво улыбаясь. И, неуверенно протянув руку, дотронулась до его подбородка, глядя ему в глаза, как будто видела его в первый раз. У Джэарда перехватило дыхание. Доверчивый вид Жасмины и ее легкое прикосновение взволновали его больше, чем самый сильный возбудитель. Он взял ее руку и стал целовать по очереди каждый ее тонкий и длинный пальчик.
— Не нужно ненавидеть всех мужчин, дорогая. По крайней мере, меня. Ты была рождена, чтобы быть…
— Ну?
— Любимой, — сказал он вдруг охрипшим голосом. А когда она с благоговейным страхом посмотрела на него, он взволнованно продолжил: — Жасмина, Боже, женщина, ты так красива.
И когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в нежные губы, она, к его удивлению, вырвалась из его рук. Жасмина, раскрасневшаяся, с растрепанными роскошными густыми волосами, падающими на плечи и лицо, стояла, покачиваясь, перед Джэардом; глаза ее были наполнены горячими слезами. Она погрозила ему кулаком.
— Почему ты все время говоришь мне это Джэард Хэмптон? Что я к-красива? Это неправда, и ты знаешь об этом!
Он был ошеломлен.
— Жасмина!
— Спроси моего отца!
— Разве он не умер, дорогая?
— Нет, вы спросите его! — бушевала она. — Он скажет вам, какая я.
Она опять начала ходить по каюте, спотыкаясь о ноги Джэарда. Он стоял, придерживая ее за руку, чтобы она не упала.
— Это вам сказал ваш отец?
— Ему и не надо было говорить это, я видела по его глазам, как я ему была неприятна! И Клод меня тоже видеть не мог! Ведь это была наша первая брачная ночь, первая брачная ночь, Джэард! А он даже не остался — даже не захотел остаться… — ее голос прервался, и она остановилась перед ним, дрожа всем телом.