– А я готов поспорить, что он отнесется к нам, как к предателям и бунтовщикам, – Эдмар пожал плечами. – Если честно, принц, мне на его недовольство плевать. Меня больше волнует та ведьма, которую он повсюду за собой таскает. Или она его таскает – это уж как посмотреть.
– Красная жрица Меллисандра? Я нагляделся на них, когда путешествовал по Вольным городам. Они любят пускать пыль в глаза и изображать невесть что. Думаю, их возможности сильно преувеличены.
Они замолчали. Рыцари позади что-то негромко обсуждали, но притихли, когда на реке показался поднимающийся по течению корабль. Его парус раздулся, поймав утренний ветер. На нем было нарисовано огненное сердце с коронованным оленем в середине.
– Поганый герб, – только и сказал Мартелл. – С ним он верность лордов не завоюет. Станнису следовало бы давно поумнеть.
Когда корабль начал швартоваться, Эдмар узнал его. «Плясунья Шааллы», так он назывался. Та же самая галея, на которой в Риверран когда-то приплыл Давос Сиворт, хороший и честный человек.
Один из причалов успели восстановить. Станнис первый сошел на него. За ним спустились четыре человека – Красная жрица, Давос Сиворт, Кейтилин Старк и какой-то усатый толстяк.
Эдмар впервые видел Станниса и, не скрываясь, рассматривал. Баратеон оказался крупным, жилистым и высоким мужчиной, с коротко подстриженной бородой на тяжелой челюсти. Темно-синие глаза словно запали внутрь черепа, и их подчеркивали черные круги. Баратеон выглядел неважно, куда старше своих лет, усталым и недовольным. Лицо казалось серым и отечным. Когда он поднял голову и увидел дракона на стяге над ближайшей башней, то сжал челюсти с такой силой, что чуть зубы не раскрошил.
– Лорд Станнис, добро пожаловать в Королевскую Гавань, – нейтрально поздоровался Мартелл. С первых слов он начал провоцировать гостя. И тот не смог промолчать.
– Король Станнис! Железный Трон мой по праву, и всякий, кто отрицает это, мой враг! – мужчина говорил резко, отрывисто. Под его бородой заходили желваки.
– Королем вас признали ваши люди. Мы вас им пока не признали, – Эдмар знал, что Станнис не изменится. Каким был солдатом до мозга костей, таким навсегда и останется. Но все же, на что он рассчитывал? Что те, кто ранее отказались признать его права на трон, ныне склонятся в униженных поклонах?
Из-за широченных плеч Баратеона выдвинулась его свита. Меллисандра встала справа, а трое остальных – слева. Кейтилин и Давос вопросов не вызывали. А вот толстяка Эдмар не знал. Хотя, судя по водяному и трезубцу на его камзоле, это был один из Мандерли.
– Король Станнис – истинный король, избранный Владыкой, воин огня, – не преминула напомнить Красная Жрица – стройная, грациозная и полногрудая женщина с медными волосами, необыкновенными красными глазами и безупречно гладкой, молочно-белой, кожей. На шее у нее была золотая цепь с рубином, а голос звучал низко, с едва заметным восточным акцентом. Несмотря на погоду, она одела лишь легкое платье красного цвета и туфли с узкими мысами. – К тому же он – возрожденный Азор Ахай, обещанный принц.
– Начинается, – насмешливый голос Мартелла мигом развеял всю торжественность слов Красной жрицы. – Принцев у нас и так хватает. Я сам, кстати, из их числа. Так что еще одним нас не удивишь. А насчет Азор Ахая… Где же его огненный меч? Где его славные деяния?
– Вы забываетесь, принц Оберин, – хмуро бросил Баратеон.
– Вовсе нет. Я ни единым словом не обидел никого из присутствующих. Я лишь говорил о несуществующем герое, – Красный Змей был еще тем засранцем, но в его присутствии Эдмар чувствовал себя уверенней. Все ж в глубине души он опасался Красной Жрицы и тех мистических сил, что за ней стояли. Возможно, стояли.
– Если лорды признают вас королем, лорд Станнис, мы окажем вам все положенные почести, – заметил Эдмар. Ситуация начала накаляться и он решил немного снизить градус. – Кейтилин, лорд Сиворт, рад вас видеть.
– Хотел бы я увидеться с вами при иных обстоятельствах, лорд Талли, – заметил Луковый рыцарь.
– Здравствуй, Эдмар, – с момента последней встречи Кейтилин постарела. Казнь мужа и гибель Робба, заботы и невзгоды наложили на нее свой отпечаток. Наложили, но не сломали. И все же она изменилась. Должна измениться, как он надеялся. Женщина куталась в толстый меховой плащ, а на голову накинула капюшон.
– Здравствуй, Кейтилин, – повторил Эдмар. Он считал, что названная сестра винит его если и не во всех, то в большей части тех несчастий, что обрушились на Север и Старков. Если она и дальше будет гнуть такую линию, то разговор их ждет тяжелый.