Патрек Маллистер пока ещё оставался в замке. Он возглавил арьергард. Из-за стен доносился его уверенный и хриплый бас.
Маллистеры, отец и сын, хозяева Сигарда, прибыли в Риверран буквально на днях во главе трех сотен всадников. После продолжительного разговора с лордом Роман получил его согласие на поездку в Дорн. А сын принял под командование часть войска.
Владыки Сигарда выглядели точь в точь как викинги – высокие, мощные, белокурые, со светло-синими глазами. Их чеканные лица удивляли суровостью и свирепостью. Они ненавидели железнорожденных и считались невероятно упорными бойцами.
Младшего – Патрека, Роман сразу же «восстановил» в правах друга. Прежний Эдмар дружил с ним, но Роман понял, что в этом семействе скрывается колоссальный воинский потенциал. А старший – Джейсон Маллистер, лорд Сигарда, успев набраться жизненного опыта, приобрел такие качества как хитрость, осторожность и терпение.
Роман решил сделать на них ставку, как раньше сделал её на Венса, Пайпера, Блеквуда, Гудбрука и Пэга. Такие люди нужны. Они способны стать настоящими друзьями и ядром той группы, что позволит им всем выбраться из задницы. И как раз к случаю ему вспомнились слова из некогда известной песни.
Лорд Джейсон Маллистер должен отбыть в Дорн этим же днём. Вначале он будет двигаться по левому, северному берегу Трезубца. Дороги там спокойны, особенно до Рубинового брода. Добравшись до Солеварен, он сядет на корабль и отплывет на юг. Путь ему предстоял неблизкий, но Роман верил в успех. Вернее надеялся на него – делать-то больше было нечего.
Посовещавшись с Венсом, он решил повременить и не отправлять человека к Станнису на Драконий Камень. Баратеон разбит и зализывает раны. Неизвестно, что у него в голове. В каноне Давос Сиворт подкинул ему идею отправиться на Север и помочь против одичалых. Станнис так и сделал, и высадился у Восточного Дозора-у-моря. Он, конечно, помог Дозору выжить и удержать Стену, но его цели были куда меркантильней. Самопровозглашенный король рассчитывал на поддержку северных лордов в борьбе за Железный трон.
Но сейчас, когда Робб Старк жив, Станнис на Север не пойдет. Поэтому следовало просто подождать и посмотреть, что он надумает. А тогда уж и послов можно засылать.
– Ну, помогай нам Семеро, – негромко заметил Карил Венс. Он оглянулся назад, осматривая, как движутся люди.
– Мы должны победить и мы победим, – откликнулся Роман. – У нас нет другого пути.
– Боги помогают смелым, – добавил Марк. – Что, скажете я не прав?
Венс посмотрел на него, но ничего не сказал. Роман и сам промолчал. Сейчас, на марше, он испытывал невероятный коктейль чувств. Под его командованием находилось внушительное войско. Так много сильных, здоровых, закованных в железо людей он видел впервые. Рыцари, кони, знамена, амуниция будоражили воображение и подстегивали фантазию. А ещё в этом мире он вновь почувствовал молодость и, несмотря на грядущие трудности, верил в успех. Восторг, удивление, надежда, тревога, забота… Смесь получилась необычной, да и сама ситуация нагнетала обстановку. Всё это стимулировало выработку адреналина в каких-то лошадиных дозах.
Риверран мог выставить и большее войско, но Черная Рыба счел число в три тысячи вполне достаточным. Для покорения Западных земель Трезубец не располагал подходящими силами, а вот качественный, основательный и главное быстрый рейд можно совершить именно таким числом. Сир Бринден отобрал умеющих сидеть в седле, тщательно подготовленных и готовых на всё. С подобными бойцами можно замахиваться на серьезные дела. Проблема состояла в том, что у Ланнистеров таких парней насчитывалось в три раза больше.
Красный жеребец Бракенов, танцующая дева Пайперов, черные драконы и золотые глаза Венсов из Приюта Странников, зеленые драконы и башни Вэнсов из Атранты, двухголовый конь Рутов, синяя полоса Гудбруков, серебряный орел Маллистеров, ласточка Деддингсов играли всеми цветами на многочисленных знаменах. Даже стяг с девятью летучими мышами Уэнтов из Харренхолла находился среди войска. У Уэнтов остался последний представитель – сухая и немолодая леди Шелла. Она приходилась родственницей погибшей матери Эдмара Талли и на время войны перебралась в Риверран со своими людьми и слугами.
Глядя на рыцарей, Роман поймал себя на мысли, что впечатлён. Латная конница смотрелась так внушительно и сурово, так легко и однозначно ассоциировалась с войной и доблестью, что проняла его до печёнок. Он даже не думал, что способен испытывать такие эмоции в отношении подобных вещей.