Увидев пожар, отряд, стоявший за стеной, бросился в обход усадьбы. Тогда Ши Цзинь поджег свой дом и, распахнув главные ворота, с боевым кличем ринулся вперед. За ним последовали Чжу У, Ян Чунь и Чэнь Да. Вместе с несколькими разбойниками, сопровождавшими своих предводителей, и слугами Ши Цзиня, тащившими узлы с добром, они прокладывали себе дорогу, нанося удары направо и налево. Поистине в бою Ши Цзинь был подобен тигру, и никто не мог остановить его. Позади бушевал огонь. Ловко орудуя мечом, Ши Цзинь столкнулся лицом к лицу с командирами отряда; с ними был и охотник Ли Цзи. Ши Цзинь пришел в ярость. Справедливо говорят: «При виде врага зрение обостряется».
Командиры, поняв, что над ними нависла смертельная опасность, пустились наутек. За ними кинулся было и Ли Цзи, но Ши Цзинь настиг его и рассек надвое одним ударом. В это время Чэнь Да и Ян Чунь догнали командиров и покончили с ними. Начальник уезда, не помня себя от страха, ускакал обратно; солдаты, спасая свою жизнь, разбежались кто куда. А Ши Цзинь беспрепятственно добрался со своими спутниками до разбойничьего лагеря на горе Шаохуашань. Отдохнув и придя в себя, Чжу У приказал устроить пир в честь благополучного исхода событий. Но об этом мы рассказывать не будем.
Прошло несколько дней, и Ши Цзинь призадумался: «Для того чтобы спасти трех человек, я сжег свою усадьбу. Правда, у меня осталось кое-что из ценных вещей, но дома уже нет». Поразмыслив, он решил, что оставаться среди разбойников ему не следует, и обратился к Чжу У и его приятелям с такими словами:
– Мой учитель, мастер фехтования Ван Цзинь, служит на западе в войсках пограничной охраны. Я давно собирался отыскать его, но из-за смерти отца не смог сделать этого раньше. Теперь, когда все мое имущество погибло, ничто не препятствует мне отправиться к Ван Цзиню.
– Старший брат, – уговаривал его Чжу У, – никуда тебе ехать не надо. Поживи у нас еще немного, а потом мы решим, как быть. Если ты не хочешь вместе с нами заниматься нашим промыслом, то подожди, пока эта история утихнет и забудется. Тогда мы заново отстроим тебе усадьбу, и ты снова будешь вести жизнь честного человека.
– Благодарю за ваше расположение ко мне, – отвечал Ши Цзинь, – но я не могу отказаться от своего намерения. Если я отыщу своего учителя, то постараюсь найти себе службу и прожить в довольстве свою жизнь.
– Ты мог бы стать нашим предводителем, – продолжал уговоры Чжу У, – разве это так уж плохо? Но, может быть, наш стан кажется тебе слишком убогим?
– Я честный человек, – возразил на это Ши Цзинь, – и не могу пятнать доброе имя моих родителей. Поэтому не уговаривайте меня, и не будем больше об этом говорить.
Слуги Ши Цзиня, которые пришли вместе с ним в лагерь, остались там, а сам он через несколько дней окончательно собрался в путь, и никакие уговоры Чжу У и его приятелей не могли его удержать.
Повязав голову черной косынкой, Ши Цзинь надел фанъянскую белую войлочную шляпу с красной кистью. Военный халат из белой ткани он затянул широким поясом цвета красной сливы и прицепил к нему длинный меч; ноги он обмотал полосатой материей и обулся в плетеные пеньковые туфли, удобные для ходьбы. С собой он взял лишь немного денег и самые необходимые вещи, все остальное имущество он оставил в горном стане.
Взвалив узел на плечи, Ши Цзинь отправился в путь. Почти все разбойники провожали его. Чжу У и двое других главарей со слезами на глазах простились с ним и огорченные возвратились в свое горное убежище.
Спустившись с горы Шаохуашань, Ши Цзинь с мечом в руках прямой дорогой направился в западный пограничный район области Яньань. Шел он около месяца, порой перенося и голод и жажду, и наконец добрался до города Вэйчжоу.
«Тут тоже есть управление пограничной охраны, – подумал Ши Цзинь. – Может статься, что мой учитель Ван Цзинь служит именно здесь».
Вэйчжоу оказался большим и благоустроенным городом. На одном из перекрестков Ши Цзинь увидел небольшую чайную, зашел туда и занял место за столом.
– Какой чай прикажете вам подать? – спросил слуга.
– Простой, заваренный в чашке.
Слуга заварил чай и поставил чашку перед Ши Цзинем.
– Скажи, где здесь управление пограничных войск? – обратился к нему Ши Цзинь.
– Как раз напротив, – ответил тот.
– А не служит ли в здешнем управлении учитель фехтования Ван Цзинь из Восточной столицы? – осведомился Ши Цзинь.
– Здесь очень много учителей фехтования, – ответил слуга, – и есть человека четыре, которые носят фамилию Ван. Я не знаю, который из них Ван Цзинь.