Когда он достиг города Синьчжоу, все чиновники этого города вышли ему навстречу. Тотчас был послан гонец на гору Лунхушань к настоятелю и монахам, чтобы предупредить их о прибытии императорского посланника.
На следующий день все чиновники города отправились вместе с Хун Синем к подножию горы Лунхушань. Тут они увидели, что с горы спускается огромная толпа монахов с большими хоругвями, знаменами и благовонными свечами в руках. Подъехав к монастырю, Хун Синь сошел с коня. Здесь собрались все монахи – от настоятеля до последнего послушника. Хун Синя провели в главный храм и просили положить императорский указ посредине храма, чтобы совершить перед ним жертвоприношения. Обратившись к настоятелю, Хун Синь спросил, где сейчас находится великий учитель, потомок ханьского небесного наставника, и настоятель с поклоном отвечал:
– Разрешите довести до вашего сведения, господин военачальник, что нынешний потомок ханьского небесного наставника, именующийся великим учителем Сюй Цзином, обладает возвышенным нравом, любит тишину и уединение. Торжественные встречи и проводы его утомляют, он поселился в хижине на вершине горы Лунхушань и живет там, совершенствуя свою чистоту. Поэтому его и нет здесь среди нас.
– Но я прибыл с императорским указом, и мне необходимо повидать небесного наставника, – сказал Хун Синь.
– Разрешите попросить вас, – отвечали монахи, – положить императорский указ здесь, в приемном зале. Мы, смиренные иноки, не смеем коснуться его. Сейчас мы просим вас, господин военачальник, пройти в келью настоятеля выпить чаю. А уж после мы все обсудим.
Хун Синь оставил императорский указ в главном зале и вместе со всеми отправился к настоятелю. Там он сел посреди кельи, и монахи подали ему чай. Затем были поданы разные яства из всевозможных даров земли и воды.
Когда трапеза окончилась, Хун Синь вновь обратился к монахам:
– Если небесный наставник поселился на вершине горы, то, быть может, вы пошлете к нему кого-нибудь и попросите спуститься, чтобы я мог прочесть ему императорский указ.
– Небесный наставник правда живет в горах, – отвечали монахи, – однако достоинства его необычайны, и он наделен даром передвигаться на тучах и облаках. Поэтому застать его трудно. И часто бывает так, что мы, смиренные монахи, не можем найти его, когда бывает в нем нужда. Как же можно послать за ним?!
– Если дело обстоит так, – отвечал Хун Синь, – то как же смогу я повидать его? В столице свирепствует мор, и Сын Неба послал меня сюда, вручив указ и благовонные свечи, чтобы я пригласил небесного наставника совершить моление всем духам праведников на небе об избавлении народа от бедствий. Что же мне предпринять?
– Если Сын Неба желает спасти народ, – сказал на это настоятель, – тогда вы должны доказать искренность своих намерений и питаться только постной пищей. Вы должны вымыться, надеть простую одежду, воскурить присланные благовония и, оставив здесь свою свиту, пешком отправиться на гору с августейшим указом. На горе, преклонив колени, вы сообщите великому учителю свою просьбу. Если в сердце вашем нет места притворству, то, возможно, вы и увидите его. Но если нет в вас искренности, то вы лишь напрасно потеряете время и учитель останется невидимым для вас.
– После отъезда из столицы я питался только постной пищей, и как можете вы говорить о неискренности? Но пусть будет по-вашему. Завтра рано поутру я отправлюсь на гору.
И вскоре после этого все разошлись на отдых.
На следующий день, поднявшись до рассвета, монахи согрели воду и, приготовив благовонное омовение, пригласили Хун Синя помыться. Хун Синь облачился в новую одежду, на ноги надел соломенные туфли, позавтракал постной пищей, взял императорский указ и закинул за спину желтую шелковую котомку. Затем, взяв серебряную курильницу, возжег благовония.
Монахи проводили Хун Синя к горе и там указали тропинку, по которой ему надлежало следовать дальше. Расставаясь с Хун Синем, монахи напутствовали его следующими словами:
– Раз уж вы, господин военачальник, решили спасти народ, то пусть ничто не остановит вас на вашем пути. Неуклонно идите к вашей благородной цели.
Расставшись с провожающими, Хун Синь призвал на помощь милость неба и стал подниматься в гору. Так он шел некоторое время по извилинам горной тропинки; на крутых склонах ему часто приходилось цепляться за лианы и другие ползучие растения. Пройдя два или три ли10 и оставив позади несколько горных перевалов, Хун Синь почувствовал, что ноги у него ослабели и он не в силах больше двигаться. Тогда он подумал: «Я один из почитаемых при императорском дворе сановников, в столице я уставал даже когда спал на мягкой постели и ел из драгоценной посуды. Как же я измучаюсь, поднимаясь на такую гору в этих соломенных сандалиях! И подобные мучения я вынужден терпеть лишь для того, чтобы узнать, где находится какой-то наставник!»