С Лю Гао сорвали одежду, одели в нее Сун Цзяна и, посадив его на лошадь, повели на гору. Зятем три молодца и Хуа Юн с остальными разбойниками связали голого Лю Гао и тоже увезли его на гору.
Оказалось, что трое главарей, не имея о Сун Цзяне никаких сведений, послали нескольких толковых парней из своих подчиненных разузнать, что случилось. Те пришли прямо в крепость Цинфын и там услышали от людей о том, как Хуан Синь подал знак, бросив на пол чашку с вином, и как схватили начальника Хуа Юна и Сун Цзяна, посадили в клетки и отправили в Цинчжоу. Получив это сообщение, атаманы собрали людей и лошадей, окольным путем вышли на большую дорогу и, расставив свои заставы даже на маленьких тропинках; перерезали путь, по которому должны были везти обоих узников. Так удалось им спасти Хуа Юна и Сун Цзяна и захватить Лю Гао. В стан вернулись, когда была уже вторая стража ночи.
Все собрались в зале Совещаний. Атаманы пригласили Сун Цзяна и Хуа Юна занять места в середине, а сами сели напротив. В честь гостей были поданы кушанья и вина. Янь Шунь приказал своим молодцам принять участие в пирушке. Благодаря хозяев за угощенье, Хуа Юн сказал:
– Мой старший брат и я очень благодарны вам, трем храбрым героям, за то, что вы спасли нас и отомстили. За такую милость трудно отблагодарить. Но в крепости остались у меня жена и младшая сестра. Хуан Синь, конечно, схватит их. Как же спасти женщин?
– Будьте спокойны, начальник, – отвечал Янь Шунь. – Я думаю, что Хуан Синь не посмеет сразу же их тронуть. А если даже он их и схватит, то повезет по той же самой дороге. Завтра мы втроем спустимся с горы и приведем сюда, в стан, вашу супругу и вашу почтенную сестру. Сейчас мы пошлем своих парней на разведку.
– Не знаю, как и благодарить вас, благородный вождь, – сказал Хуа Юн.
– Сперва попрошу вас привести сюда этого негодяя Лю Гао, – сказал Сун Цзян.
– Я привяжу его к большому столбу, распорю ему живот, выну сердце и преподнесу вам, – заявил Янь Шунь.
– Я собственными руками зарублю его, – добавил Хуа Юн.
– Подлый ты человек, – ругался Сун Цзян, обращаясь к Лю Гао. – Я никогда не питал к тебе вражды и не помышлял о мести. Почему же ты послушал эту негодную женщину и причинил мне столько зла? Сейчас ты сам пленник, что же можешь ты сказать в свое оправдание?
– Да что с ним разговаривать, дорогой брат, – сказал Хуа Юн и тут же вонзил кинжал в сердце Лю Гао. Вынув сердце, он поднес его Сун Цзяну, а разбойники оттащили мертвое тело в сторону.
– Хотя эта тварь и убита, я все же не могу считать себя отомщенным, пока жива та распутная баба, – сказал Сун Цзян.
– Успокойтесь, дорогой брат. Завтра я сам спущусь с горы и захвачу эту женщину. Только теперь я уж попрошу вас оставить ее мне, – сказал Ван Ин Коротконогий тигр.
Тут все громко рассмеялись.
Ночью, когда пирушка закончилась, разбойники разошлись на отдых.
На следующее утро, поднявшись, они держали совет, как напасть на крепость Цинфын, и Янь Шунь сказал:
– Вчера наши ребята здорово потрудились и сегодня нуждаются в отдыхе. Мы не опоздаем, если спустимся с горы и завтра.
– Что же, – сказал Сун Цзян, – спешить некуда. Дайте людям и лошадям отдохнуть, тогда они будут здоровее и крепче.
Мы не будем рассказывать о том, как готовились в стане к выступлению, и вернемся к командующему Хуан Синю. Прискакав на своей лошади в крепость Цинфын, он подсчитал оставшихся людей и лошадей и расставил кругом крепости охрану. Потом написал донесение высшему начальству и приказал двум командирам сейчас же отвезти его начальнику области Му Юну.
Услышав, что прибыло срочное донесение, Му Юн пошел в управление. Из сообщения Хуан Синя он узнал о том, что Хуа Юн перешел к врагу, присоединившись к разбойникам с горы Цинфын, а крепость находится в опасности, и положение настолько серьезное, что необходимо немедленно послать туда для защиты опытного полководца. Все это очень испугало Му Юна. Он немедленно отрядил людей, поручив им пригласить к себе главного командующего округа, в ведении которого находились все пешие и конные части, чтобы обсудить с ним военные вопросы. Командующий по фамилии Цинь, по имени Мин, был родом из Кайчжоу. За вспыльчивый характер и громоподобный голос его прозвали «Громовержец». Он происходил из семьи военачальников, хорошо владел палицей с заостренным концом в виде волчьего клыка и отличался такой храбростью, что его не одолело бы войско даже в десять тысяч солдат.