— Да, всего этого мы не знали,— сказал Сун Цзян.— Но раз здесь все свои люди, так разрешите вас попросить освободить также и Сюэ Юна.
— Ах, этого фехтовальщика,— рассмеялся Му Хун.— Ну, на этот счет вы, уважаемый брат, можете быть совершенно спокойны. Му Чунь! — обратился он к младшему брату.— Пойди-ка за фехтовальщиком, а мы пока попросим почтенного гостя к нам в усадьбу и воздадим ему должные почести, чтобы искупить нашу вину.
— Вот это хорошо! — воскликнул Ли Цзюнь.— Мы пойдем прямо к вам в усадьбу.
Му Хун распорядился, чтобы два работника пошли сторожить лодки, и пригласил Тун Вэя и Тун Мэна в усадьбу вместе со всеми и послал туда гонца предупредить, чтоб там готовились к пиршеству, закололи баранов, свиней и приготовили вина. Дождавшись Тун Вэя и Тун Мэна, вся компания двинулась к усадьбе. Было уже время пятой стражи.
Придя в усадьбу, братья вызвали отца — старого Му и представили его гостям. Затем все прошли в зал и расселись за столом, заняв места, положенные для гостей и хозяев. Сун Цзян и старый Му сели друг против друга. Когда завязался разговор, уже рассвело. В это время пришел Му Чунь с Сюэ Юном и познакомил его со всеми присутствующими.
Радушию Му Хуна не было конца. Он угощал Сун Цзяна и других гостей с раннего утра и до самого вечера; на ночь все остались в усадьбе.
На другой день Сун Цзян собрался было уходить, но Му Хун не согласился отпустить его. Оставил он у себя также и всех остальных. Сун Цзяна повели прогуляться и показали достопримечательности города.
Так они прожили три дня, и, наконец, Сун Цзян, обеспокоенный тем, что назначенный срок явки к месту ссылки истекает, решительно заявил, что больше не может оставаться в усадьбе. Никакие уговоры Му Хуна и других не помогали, и тогда Сун Цзяну был устроен прощальный обед.
На следующий день, рано утром, Сун Цзян простился с хозяином усадьбы старым Му и со всеми удальцами. А Сюэ Юну он посоветовал пожить еще некоторое время в доме Му Хуна и потом приехать к нему в Цзянчжоу.
— Почтенный брат, вы можете быть совершенно спокойны,— уверил его Му Хун.— Я сам позабочусь о Сюэ Юне.
Он взял блюдо с золотом и серебром и преподнес Сун Цзяну. Кроме того, он щедро наградил и его стражу. Тем временем Чжан Хэн нашел в поместье Му Хуна человека, который написал для него письмо, и попросил Сун Цзяна передать это письмо Чжан Шуню. Сун Цзян спрятал письмо в свой узел. Все пошли провожать Сун Цзяна к берегу реки Сюньян. В лодку сложили узлы, кангу и провизию. Затем, выпив и закусив на дорогу, все со слезами на глазах стали прощаться. Не будем описывать, как возвращались обратно Ли Цзюнь, Чжан Хэн, Му Хун, Му Чунь, Сюэ Юн, Тун Вэй и Тун Мэн.
Поговорим лучше о том, как Сун Цзян и его стражники поплыли в лодке к Цзянчжоу. На этот раз у них был другой лодочник. Он поднял паруса, лодка неслась быстро, и вскоре путники высадились на берег в Цзянчжоу. Здесь Сун Цзян снова надел свою кангу, а стражники приготовили бумаги. Захватив вещи, они двинулись к областному управлению. Когда они пришли туда, начальник области уже приступил к делам. Это был Цай Дэ-чжан, девятый сын советника императора Цай Тай-ши, поэтому народ в Цзянчжоу называл его еще «Цай девятый». Это был жадный, корыстолюбивый, заносчивый и распутный человек. Советник императора назначил его начальником этой области, так как это было богатое и доходное место с многочисленным населением.
Войдя в управление, стражники подвели Сун Цзяна к начальнику и представили бумаги. Цай Дэ-чжан по одному виду Сун Цзяна понял, что это человек необыкновенный, и обратился к нему с вопросом:
— Почему на твоей канге нет печати Цзичжоуской области?
— Мы попали по дороге под проливной дождь, и вода смыла все печати,— отвечали стражники.
Тогда начальник области отдал распоряжение написать препроводительную бумагу и отправить Сун Цзяна в лагерь для ссыльных, находящийся за городом. Затем он добавил, что Сун Цзяна в лагерь доставит служащий управления. Два стражника, сопровождавшие Сун Цзяна, пошли проводить его в лагерь. Получив бумагу, служащий управления вышел вместе с прибывшими, и все они прежде всего направились в кабачок, напротив управления. Там Сун Цзян вынул три ляна серебра и, передавая их служащему Цзянчжоуского областного управления, попросил его замолвить слово перед начальником лагеря, чтобы тот поместил его в одиночную камеру.
Когда они прибыли на место, служащий областного управления вошел в канцелярию лагеря и попросил, чтобы к Сун Цзяну относились получше. А стражники вручили Сун Цзяну вещи и, горячо поблагодарив, распрощались с ним.