— Но кто же мог их написать? — удивленно спросил начальник области.
— Тут точно указано имя этого человека,— сказал Хуан Вэнь-бин.— Под стихами стоит подпись: «Написал Сун Цзян из Юньчэна».
— А кто он, этот Сун Цзян? — спросил начальник.
— Он сам об этом ясно пишет,— сказал Хуан Вэнь-бин.— Прочтите слова:
Нет никаких сомнений, что это какой-то ссыльный, один из заключенных в военном лагере.
— Но что может сделать какой-то ссыльный преступник? — удивился начальник Цай Цзю.
— Нет, ваша милость,— возразил Хуан Вэнь-бин,— этой угрозой пренебрегать нельзя. Ведь подозрительные песенки, которые мальчишки распевают на улицах, и сообщение вашего почтенного батюшки, имеют прямое отношение к этому человеку.
— Откуда это видно? — с недоумением спросил начальник области.
— Подумайте сами,— отвечал Хуан Вэнь-бин.— В уличной песенке говорится о доме и дереве. Это означает, что человек, который собирается разорить страну, носит фамилию Сун, иероглиф которой состоит из двух знаков: ключевого знака «дом» и знака «дерево». Теперь дальше, вторая строчка связывает главаря разбойников с водой и работой. Это говорит о том, что имя человека, который подымет народ на мятеж включает знаки «вода» и «работа», которые составляют иероглиф «Цзян». Имя автора этих мятежных стихов как раз и состоит из иероглифов Сун и Цзян. Само небо предопределило, чтобы это дело попало к вам в руки. Вы спасете страну!
— А что же тогда значат слова: «Тридцать шесть неистовых, могучих храбрецов города шаньдунские зажгут со всех концов»? — спросил начальник области.
— Число может означать либо годы, либо количество участников,— отвечал Хуан Вэнь-бин.— А что касается слов: «города шаньдунские зажгут со всех концов», так ведь уезд Юньчэн и находится в Шаньдуне. Здесь уже полное совпадение.
— А точно ли, что этот человек находится здесь? — спросил начальник области.
— Слуга в харчевне «Сюньянлоу» сказал мне, что какой-то человек написал эти стихи позавчера,— произнес Хуан Вэнь-бин.— Да ведь не так уж трудно установить, кто он такой. Стоит вам только просмотреть списки заключенных, и вы сразу узнаете — есть здесь такой человек или нет.
— Вы очень умны и дальновидны, господин тунпань,— похвалил его Цай Цзю и тут же приказал принести из канцелярии списки заключенных.
Вскоре посланный вернулся со списками, и начальник области принялся просматривать их. Действительно, в конце списка он нашел запись о том, что в пятом месяце в лагерь прибыл новый ссыльный Сун Цзян из уезда Юньчэн. Увидев эту запись, Хуан Вэнь-бин сказал:
— Вот он, тот самый человек, о котором распространяются слухи. Это дело не шуточное. Медлить нельзя! А то об этом могут проведать те, кому не следует. Необходимо срочно арестовать его и посадить в городскую тюрьму. А там уже можно будет подумать, что делать дальше.
— Вы совершенно правы,— согласился начальник области. Он тотчас пошел в управление, приказал вызвать главного начальника тюрем Дай Цзуна и, когда тот, кланяясь, явился, немедленно отдал приказание:
— Сейчас же отправляйтесь в лагерь для ссыльных и возьмите под стражу преступника Сун Цзяна из уезда Юньчэн, написавшего мятежные стихи в харчевне «Сюньянлоу». Выполняйте без задержки.
Выслушав это распоряжение, Дай Цзун пришел в ужас. Но делать было нечего. Он вернулся в тюрьму, отобрал несколько надзирателей и дал им такое наставление:
— Идите сейчас же к себе домой и захватите свое оружие, а потом собирайтесь в кумирне Чэнхуанмяо, что рядом с моим домом.
Когда надзиратели отправились по домам, Дай Цзун, прибегнув к волшебству, в один миг очутился в лагере. Здесь он сразу же прошел в канцелярию к Сун Цзяну, а тот, поспешно поднявшись навстречу и приветствуя его, сказал:
— Позавчера я был в городе и повсюду искал вас, уважаемый друг, но так и не смог найти. Мне было тоскливо одному, я отправился в харчевню «Сюньянлоу» и выпил там целый кувшин вина. И вот уже второй день, как у меня шумит в голове, никак не могу прийти в себя после этой выпивки.
— Дорогой брат,— сказал Дай Цзун.— Что вы написали там на стене?
— Да кто же помнит, что ему приходит в голову во хмелю? — удивился Сун Цзян.