— А какая вам польза от нас? — спросил Сяо Жан.— Ведь наших способностей не хватит даже на то, чтобы связать курицу. Мы способны только есть.
На это Ду Цянь отвечал:
— Во-первых, наш военный советник господин У Юн хочет познакомиться с вами, а во-вторых, нам известно, что вы искусны в обращении с оружием. Поэтому к вам и послали Дай Цзуна, чтобы он пригласил вас.
Эти слова так изумили Сяо Жана и Цзинь Да-цзяня, что они только молча переглядывались. Тем временем все подошли к кабачку Чжу Гуя, и здесь в честь прибывших было устроено пиршество. Вскоре за ними пришла лодка, и они отплыли к горе, где находился стан разбойников.
В стане познакомились с Чао Гаем, У Юном и другими главарями; во время торжественного пира им сказали, что необходимо написать ответ начальнику области от имени его отца-сановника Цай Цзиня.
— Вот поэтому-то мы и решили просить вас, почтенные господа, присоединиться к нашему стану и вместе бороться за справедливое дело,— закончил У Юн.
Выслушав это, Сяо Жан и Цзинь Да-цзянь сказали:
— Мы не против того, чтобы быть с вами. Но беда в том, что дома у нас остались семьи, и им плохо придется, когда власти узнают, где мы находимся.
— Об этом, уважаемые братья, вы можете не беспокоиться. Завтра с рассветом все уладится.
Весь этот день они пировали. А на следующее утро пришли удальцы и доложили, что все доставлены на место.
Тут У Юн, обращаясь к Сяо Жану и Цзинь Да-цзяню, сказал:
— Ну, почтенные господа, можете встречать ваши семьи.
Сяо Жан и Цзинь Да-цзянь ушам своим не поверили. Но они пошли вниз по склону и на полдороге увидели, что на нескольких носилках несут их жен и детей. В изумлении они стали расспрашивать своих, как все случилось, и услышали следующее:
— Вскоре после вашего ухода к нам пришли с носилками вот эти люди и сказали: «Ваши мужья сейчас лежат в гостинице за городом, так как их поразил солнечный удар. Они послали нас за вами, чтобы вы поскорей пришли к ним на помощь. Когда они вынесли нас из города, то больше не позволяли сходить с носилок и доставили прямо сюда.
Обе семьи говорили одно и то же. Сяо Жан и Цзинь Да-цзянь не проронили в ответ ни единого слова. Теперь они потеряли всякую надежду возвратиться домой, и им оставалось только заняться устройством своих семей в горном стане.
Затем У Юн пригласил к себе Сяо Жана, чтобы обсудить с ним письмо, подделать почерк Цай Цзиня и тем спасти Сун Цзяна.
— Мне уже приходилось вырезать официальные и личные печати сановника Цай Цзиня,— сказал Цзинь Да-цзянь.
Они взялись за дело и работали до тех пор, пока письмо и печать не были готовы. Затем в стане устроили прощальное угощение Дай Цзуну и проводили его в путь. Внизу его переправили на лодке от Цзиньшатаня к кабачку Чжу Гуя; а там Дай Цзун подвязал к ногам четыре бумажки-талисманы, распростился с Чжу Гуем и двинулся в обратный путь.
Теперь следует рассказать о том, как, проводив Дай Цзуна к переправе, советник У Юн вместе с другими главарями вернулся в стан, где продолжался пир. И вот, в самый разгар веселья, У Юн вдруг вскрикнул: «Ой, какая беда!» Никто не понял в чем дело, и все обратились к нему с просьбой рассказать, что произошло.
— Вы и не представляете себе, какая случилась беда,— отвечал У Юн.— Ведь письмо, которое я послал, поведет к гибели Дай Цзуна и Сун Цзяна!
Эти слова вызвали большое смятение среди главарей, и они принялись наперебой допытываться:
— Какая же ошибка допущена в вашем письме, господин советник?
— Я слишком спешил и в этой спешке думал лишь о том, что было, не думая о том, что будет. В этом письме допущена большая оплошность,— отвечал У Юн.
— Я ручаюсь, что никто не отличит моей руки от руки советника императора,— заметил Сяо Жан.— И ручаюсь, что ни в одном слове нет ошибки. Разрешите спросить вас, господин советник, о какой оплошности вы говорите?
— И я также ручаюсь, что печать сделана мной безукоризненно,— добавил Цзинь Да-цзянь.— Поэтому и мне непонятно, в чем ошибка.
Тогда У Юн, подняв два пальца, рассказал им. И словно сама судьба предрешила, чтобы удальцы из Ляншаньбо
Поистине, говорится: