— Это верно, почти что табор, — улыбнулся Спицын. — Верю, надоело. И всё же расскажите, с чего всё началось. Зачем сюда приезжал ваш племянник, что делал.
— Я ему позвонил, пожаловался, что звери начали пропадать, он и приехал.
— Один?
— Сначала один, потом приехали его друзья.
— Понятно. Сколько их было?
— Четверо.
— Не тяни, Пахомыч! — сердито сказал Пуфельрод. — Что из тебя слова клещами надо тащить? Давай с самого начала, как ты обнаружил пропажу.
— Я не мастер разговорного жанра, — обиделся Пахомыч, поджав губы. — Как могу, так и гутарю.
— Мы слушаем, — сказал Спицын. — Борис Аронович, не торопите человека.
Лесник подождал, пока жена расставит по столу чашки и блюдца, вазочки с вареньем, начал рассказывать.
— Значит, ваш племянник вызвал своих друзей после того, как исчезла Ольга? — уточнил Спицын, когда повествование закончилось.
— Ну да, он мне сообщил про Ольгу, сам расстроен был, а потом и он пропал, двое суток искали.
— Он не рассказывал, что случилось? Где плутал, почему не звонил, как оказался вместе с Ольгой?
— Сказал только, что обходил болото, наткнулся на своих ребят, а потом встретил охотничков, туды их в качель!
— А Ольга как с ним оказалась? Он сначала её нашёл или охотников?
— Этого не ведаю, не спрашивал.
— Вернёмся к видеокамере. Нам важно знать, кого вы встречали в деревне, возле дома, в лесу, особенно из тех, кого не знаете, не считая солдат и офицеров группы поиска. Что вам показалось подозрительным, что отложилось в памяти.
Разговор начинал тяготить. Гостей интересовало всё, что происходило на хуторе и возле него во время поисковой операции, малейшие детали, разговоры, а Пахомыч ничего не мог добавить к сказанному. Он действительно не помнил, как чёртова видеокамера оказалась у него в погребе.
Евгения Евграфовна принесла пирог с лесными ягодами.
Принялись за чай.
— Боюсь, я вас разочарую, — покачал головой Пахомыч, не притрагиваясь к чашке. — Никого подозрительного в лесу и возле хутора я не встречал. С видеокамерой та же история — не помню, кто принёс. Умом повредиться можно, если представить.
— А вот ваши соседи говорили, что якобы видели в лесу подозрительного человека в камуфляжной форме и даже с видеокамерой. Неужели вы, лесник, опытный специалист с зорким глазом, никого не заметили?
— Заметил — сказал бы, — вдруг заговорила Евгения Евграфовна, заменявшая чайник. — Вы бы лучше приказали полиции не мусорить, а то прямо за околицей свалку устроили.
Она смутилась под взглядом мужа, шмыгнула в горницу.
Мужчины посмотрели ей вслед.
— Мы не по этой части, — сказал майор Ширянов.
— Она права, — хмуро сказал Пахомыч. — Никто ни за что не отвечает, а с нас спрашивают. Кто за вашими хлопцами убирать будет? Снова нам придётся?
Спицын поднялся.
— Я поговорю с командованием спасателей. Спасибо за чай. Если вспомните что, найдите нас, мы тут побудем ещё какое-то время.
Гости ушли.
Пахомыч проводил их до калитки, посмотрел на проехавший по улице зелёный военный джип, вернулся в дом.
— Ох, старый, не нравится мне всё это, — вздохнула Евгения Евграфовна, покрестилась на икону Божьей Матери, висящую в красном углу горницы. — Не к добру к нам гости зачастили. Может, уедем куда, пока тут суета не стихнет?
— Куда?
— Да хоть к тётке Матрёне в Свияжск.
— Ты и поезжай, а я остаться должон, не могу я участок бросить. Да и Максим обещал приехать.
Походив по хате, Пахомыч решил было вернуться на огород, однако ещё одна порция гостей окончательно развернула его планы.
На сей раз в дом наведался капитан полиции Посвитлый, с которым когда-то повздорил Максим. Капитан, одетый в камуфляжную форму, пришёл с двумя рослыми бойцами ОМОН. Причём стучаться в дверь он не стал, сразу прошёл в хату, отодвинув Евгению Евграфовну.
— Чего надо? — не сдержался Пахомыч.
— Собирайся, старик, с нами поедешь, — равнодушно приказал капитан, оглядев блеклыми глазами горницу.
— Это ещё куда?
— За кудыкины горы.
— Не поеду я никуда! — возмутился лесник. — Мне работать надо. Только что гости из Москвы ушли, я им всё рассказал.
— А теперь нам расскажешь. — Посвитлый бросил взгляд на подчинённых, и те взяли Пахомыча под локти.
— Чтоб вас леший задрал! — выругался в сердцах Пахомыч. — Дайте одеться хоть.
Его отпустили.
— Позвони Максиму, — шепнул он жене, сунув ей мобильный. — Обскажи всё.
Евгения Евграфовна кивнула, прижав кулачки к груди.