— Зеленых, зеленых. Шевелись, драгоценная моя. Мужик захотел именно тебя, никого больше. Смотри, не выкини никакого фокуса. Я знаю тебя, дикую.
— Может, он передумает?
— Это я сейчас передумаю, и ты пойдешь не в пятый приват, а в третий с четырьмя кавказцами.
— Шакал ведь узнает, Жора.
— Он и так знает.
А вот тут она прикусила язык. Ну, видимо, наигрался Шакалишка своей игрушкой, ой, да не велика потеря, давно надо было уходить как можно дальше и сидеть как можно тише. Но пока не время, рано еще. Шакал дерганый последний месяц, да и понятно, отчего, лучше не попадать под горячую руку. Придется идти договариваться с мужиком по-хорошему.
— Уговорил, — процедила сквозь зубы.
— Ой, бля, уговорил я ее. Давай, надень там труселя покрасивее, сними уже эти цепи.
— Перебьетесь и так.
Повернулась снова к зеркалу, в нем слегка худощавая брюнетка смотрела усталыми глазами. Яркий макияж, смоки айс, пудра с блестками, голубые с серой дымкой глаза, провела по губам бесцветным блеском, собрала длинные темные волосы в высокий хвост.
Кожаный топ-лиф, увешанный цепями, переплетающимися по телу, такие же короткие черные шорты, лишь слегка прикрывающие часть большой татуировки на правом бедре — лицо девушки в окружении увядших роз. Она тянулась вверх до талии и на поясницу. Даже не стала переобувать высокие ботинки на шнуровке. Лишь незаметно нагнувшись, засунула в них отвертку, что забыл на столике электрик, приходивший днем чинить освещение.
— Ну, ты готова?
— Да иди ты нахуй, Жора.
— Сейчас ты на него пойдешь, а я в камеры потом подрочу.
Жора мерзко заржал, явно довольный своей шуткой.
— Смотри, мозоль не натри на своем огрызке.
Девочки дружно засмеялись на всю гримерку, Жора покрылся пятнами, сжав кулаки.
— Ну, веди, хули ты встал. А то сбегу, и сам пойдешь задом крутить.
Как только вышли в зал, громкая музыка начал пробирать до внутренностей, так, что не было слышно своих мыслей. Посмотрела на свою клетку, в ней уже раскачивала публику Стася. Прошли дальше, кое-где расталкивая гостей, вдоль прозрачной стены, что разделяла зал и приват-зону.
Остановились у черной двери без знаков и цифр, но все знали, что это пятый приват, самый дорогой и шикарный. Хотя было вообще без разницы, где показывать титьки.
— Иди и не накосячь, бедовая.
— Еще раз иди нахуй, Жора.
Сжала челюсть, резко дернула ручку двери, уверенно шагнула. В лицо сразу ударил прохладный воздух кондиционера и коньячный запах, но не противный, а тонкий, слегка уловимый. Дверь захлопнулась, сразу стало очень тихо, звукоизоляция поглощала все ненужные и посторонние звуки. Тут можно и кожу живьем снять и четвертовать, никто ничего не услышит, очень удобное местечко.
Чуть замерла на месте, посмотрела в сторону дивана. Там сидел мужчина, легкий свет падал ему в спину, лица не было видно, лишь силуэт. Красный огонек сигареты очертил траекторию, стал ярче, мужчина затянулся.
— Я не танцую приваты.
— Считай, сегодня не твой день.
— Когда же он будет, мой день? — процедила сквозь зубы.
Глава 4 Глеб
Глеб
Ненавижу эти долбаные клубы. Голова сразу начинает болеть, громкая музыка бьет по мозгам. «Шкала», как всегда, забита под завязку. Если вы хотите удивить и впечатлить новых партнеров, то вам именно сюда. И это далеко не пафосность и элитность, есть и дороже, и круче.
«Шкала» — это особый мир, лучшие наркотики на любой вкус, лучшие девочки, что могут скрасить досуг, лучшие танцовщицы, лучшие вечеринки и железобетонная крыша. Шакал молодец в этом плане, с фантазией и не жадный. А тут, если ты не хочешь делиться, то поделят на части тебя.
Пробираюсь сквозь толпу на танцполе, неон слепит глаза, иду за Воронцовым и новыми партнерами. Развлекательная программа только началась, дяденькам нужно хлебнуть драйва после релакса в сауне. И зачем Егор только потащил его сюда? Ах да, он начальник его службы безопасности, который две недели назад проебал “Ягуар” на разбитой дороге в поселок Камышовка.
“Ягуар” так и не нашли, а искали его две недели очень хорошие специалисты. Воронцов сначала не поверил, думал, что шутка такая. Морозов ведь такой шутник, байки сочиняет целыми днями, чтоб повеселить босса.
— Как отжали?
— Почти молча.
— Морозов, бля, вот совсем не интересно играть в угадалки с тобой в пять утра.
— На дороге, двое парней со стволами. Я был пустой.