Перед глазами все расплывается, понимаю, что это слезы. Рядом с этим мужчиной со мной вечно что-то не так, то желание, то слезы, то сомнения.
— Увидел случайно, в витрине ювелирного в Мюнхене.
— Почему крылья?
— Тебе не хватает одного, пусть будут два.
— Очень красиво. Спасибо.
Слезы текут уже по щекам, я продолжаю гладить украшение, не замечаю, как машина сворачивает с дороги, даже не знаю, где мы, так и сижу, оглушенная своими эмоциями. У меня скоро наступит нервное истощение, слишком много событий, нервная система уже не справляется.
Глеб с силой сдавливает мои плечи, разворачивает к себе. Я не успеваю опомниться, как его губы уже на моих, не чувствую боли от раны на ней, только острое желание того, чтоб он не останавливался, а продолжал целовать. Тянусь сама, выпускаю коробочку из рук, притягивая его за джемпер, сжимая его пальцами.
— Думал, сдохну, как хотел этого, — хрипит в мои губы, целует жадно, уже сжимая ладонями скулы. — Нервы мне вымотала все.
— Я…
— Молчи лучше.
И снова целует, а у меня внутри все начинает гореть, нет и намека на паническую атаку и страх, есть только желание, дикое, неуправляемое. Хочу чувствовать его кожей, хочу слышать, как бьется его сердце. Хочу всего его.
Задираю джемпер, мну кожу, царапая ногтями, Глеб целует мою шею, расстегивая спортивную кофту, сжимает грудь, а живот тянет истомой. Слишком много одежды, пальто летит на пол, грудь уже голая, тяжелая от возбуждения, соски напряжены.
— Иди сюда. Не могу больше.
Глеб резко отстраняется, отодвигает сидение, я оказываюсь на его коленях, дышать снова нечем, Морозов зарывается в волосы, пучок ослабевает, волосы падают по плечам, губами больно засасывая сосок, кусает.
— Глеб…черт.
— Сними.
Он стягивает с меня штаны, сжимая ягодицы, продолжая целовать шею, меня от этих ласк ведет в сторону, цепляюсь за его плечи. Почему на нем так много одежды? Ерзаю, Глеб скидывает мои кроссовки, приподнимает, спускает штаны ниже, я почти голая, снова сижу на нем, колени широко разведены.
Сама стягиваю с него джемпер, целую скулы, шею, плечи. Хочу его, всего хочу. Сейчас. Глубоко. Хочу снова почувствовать эйфорию и экстаз, чтоб сводило мышцы и вырывалось сердце из груди, только с ним такое возможно.
Сама расстегиваю ремень, пуговица джинсов не поддается, почти ломаю ногти. Меня штормит от эмоций, от ощущений и желания. Он трогает меня пальцами между ног, я понимаю, что совсем мокрая там, это так остро, так невыносимо хорошо, кручу бедрами, сама трусь клитором, подставляя грудь для поцелуев.
— Ты сведешь меня с ума. Такая гладкая, такая нежная.
— Глеб, замолчи.
Его слова заводят еще больше. Наконец освобождает свой возбужденный член, я беру его, провожу по стволу, а он ласкает мое лоно. Смотрю вниз, на крупную головку, на то, как сама, осознанно, по своему желанию, ласкаю мужчине член, и мне это нравится, мне это безумно нравится.
– Подожди, перестань, а то кончу прямо так.
Глеб тянется к бардачку, отклоняя меня на руль, по салону разливается медленная музыка, я что-то задела спиной. В его руках блестящий квадратик, презерватив, надрывает фольгу, быстро раскатывает латекс по члену. Тянет меня на себя, снова целует, стонет, насаживая на себя. Я вскрикиваю, царапая шею, опускаясь до конца.
— Боже мой….аааа…аааааа.
Все происходит так стремительно, я хочу двигаться, я так хочу чувствовать его в себе еще острее и больше. Откидываюсь назад, кручу бедрами, то приподнимаясь, то опускаясь как можно ниже, больше насаживаясь на член Глеба. Кожа покрылась потом, мне жарко, безумно жарко, но мне так безумно хорошо.
Это словно танец, я закрываю глаза, растворяюсь в нем, внутри все вибрирует, Глеб тянет меня на себя за талию, проникновение максимальное, бедра трясутся, мышцы влагалища сокращаются, внутри происходит взрыв. Перед глазами белые круги, мое тело трясет в оргазме. Глеб с силой сжимает волосы на затылке, целует, насилуя мой рот языком, ведет бедрами, чувствую, как начинает пульсировать внутри меня, кончая следом.
— Больно? — отрываясь, тяжело дышит, проводит по моей губе пальцами.
— Нет.
Не понимаю сразу, о чем он, оргазм отпускает медленно, падаю мужчине на грудь, тело все еще горит, а я прикусываю щеку, чтоб не заплакать. Ведь понимаю и знаю, нельзя привыкать, а я уже привыкла, за какие-то несколько минут с ним, за какие-то несколько дней без него. Привыкла к его рукам, к его губам, к нашему сексу, он уже для меня, как наркотик, как таблетка от всех болезней, от моего ощущения неполноценности и панических атак.
— Что с тобой?