— Отлично, good job. Если он снова позвонит, разговор будет записан, — говорит Ким, смотря на своего младшего сотрудника и на его мать. — Если повезёт, даже определят местоположение.
— Он позвонит, — кивает консультант. — Это всего лишь отправная точка. Первый раунд.
— Я должен спросить, — Хосок скрещивает руки на груди. — Если вам не нужен был этот телефон и вы «избавились» от него ещё в две тысячи четвёртом году, то зачем вы оплачивали его?
— Я не знаю, — Соын растерянно пожимает плечами. — Знаете, какие эти бизнес-менеджеры…
— Детектив, мы должны вам кое-что показать, — из толпы сотрудников выплывает один и зовёт Джису за собой. И пока девушка что-то разгребает с копами, Намджун обходит Гука и подходит к его матери, что встаёт у открытого на проветривание окна с стаканом виски в руке.
— Соын, ты в порядке? — интересуется Ким. Он знает её очень много лет, скоро стукнет шестнадцатый год, и он понимает, что она не в порядке. Далеко. Да и, кажется, любой дурак догадается об этом с первой попытки.
— Просто превосходно, Джун, — она улыбается и отмахивается рукой, бросая взгляд на столпившихся полицейских, которые обнюхивают каждый угол её квартиры. — Обычный вторник в этом доме.
— Мы можем привезти тебя в безопасное место на пару дней, — встретившись взглядом со криминалистом, Намджун делает ещё шаг к ней и убирает руки за спину.
— Абсолютно исключено, — отрезает она, опустошая стакан и убирая его на полку, доставая с неё одну особенную книгу. — Я представляю, что условия у вас как в… Лотте, но…
Она раскрывает толстенную книгу на определённой странице, которая скрывает под собой вырезанное углубление. В нём хранится небольшой газовый револьвер, который светится на свету. Намджун кивает и глядит на женщину, взглядом спрашивая “ты знаешь, что это незаконно?” Она знает, о чём думает лейтенант, потому кивает.
— Позволь хотя бы оставить патрульных снаружи.
— Я была замужем за одним из самых знаменитых серийных убийц двадцать первого века. Я могу за себя постоять.
Чонгук стоит в коридоре и смотрит на этот проклятый телефон, который теперь будет отслеживаться, и думает о том, что этот некто, как он говорит, «старый друг отца», действительно может навестить их. Не сейчас, но позже. Гук так усердно думает о том, каким может быть этот человек, пытается вспомнить тот самый день, что не замечает, как подкрадывается со спины закончивший убеждать маму в лучших намерениях Намджун.
— Не волнуйся, я оставлю патруль, но… Соын не обязательно это знать.
— Спасибо, хён, — Гук благодарно улыбается и смотрит на него преданным щенком. — Пока мы не знаем, чего он хочет от меня и семьи, будем рассматривать его как угрозу.
— Начальство предлагает привлечь NIA, — Ким убирает светлые волосы назад и чешет по привычке нос, отводит взгляд в сторону.
— Это было бы ошибкой, — Гук хмурится, распахнув глаза от удивления. Он уже успевает позабыть о том, что когда-то там работал, хоть и сталкивается временами с их сотрудниками. — Они выкинут меня, не успеешь и глазом моргнуть!
— Разве это так плохо? — Нам щурит глаза, присматриваясь к чужим переменчивым эмоциям, которые заменяют друг друга быстро, ложась одна на другую. — Ты слишком близко ко всему этому.
— Ты прав, но именно так мы его поймаем.
◎ ◍ ◎
— У тебя сеанс длится два часа, после него ты звонишь мне, и уже посмотрим, могу ли я заехать за тобой и за Джухён. У меня сегодня много работы, но звонить не бойся, я подниму, — Чонгук и Тэхён стоят у кабинета терапевта, уже знакомого старшему, и тот более расслабленно себя ведёт, не забивается и не бросает опасливые взгляды в сторону светлой двери.
— Хорошо, я… позвоню, — обещает красноволосый, проверяя наличие телефона в заднем кармане джинсов. Чонгук хлопает его по плечу, желает удачи и, сверившись с временем на часах, убегает на выход. А Киму ничего не остаётся, как принять судьбу и войти.
Внутри, как и в прошлый раз, приятно пахнет хвоей, чувствуется рождественское настроение, даже маленькая нарядная ёлочка стоит на подоконнике и мигает разными огнями. Дело идёт к январю, декабрь стремительно заканчивается, и скоро все будут праздновать первый Новый Год, всемирный — не такой буйный в Корее, но всё равно уважаемый, и самый большой праздник будет на Итэвоне, ведь там скопление всех туристов, европейцев и американцев в том числе. Но с тем, как много работают его новые знакомые и сам Гук, Тэхён даже не надеется, что ему удастся провести этот праздник с кем-то, кроме сестрёнки.
— Доброе утро, доктор, — улыбчиво здоровается он, окинув кабинет взглядом в последний раз, и садится в своё кресло. Женщина, похимичив над цветами на тумбочке, приветливо ему улыбается.
— Доброе, Тэхён. Как ты себя чувствуешь?
— На удивление лучше, чем могло быть, — со смехом признаёт парень.
— Есть ли что-то, что беспокоит тебя сейчас больше всего? — Хиджин присаживается напротив него с уже знакомым блокнотом, куда периодически вписывает конфиденциальную информацию о клиентах. Их мысли, чувства, и способы справиться с ними.
— Да. Всё было относительно хорошо, но вчера у меня начались проблемы. Я плохо спал, мне стали сниться кошмары и после них я чувствовал себя очень плохо… Меня даже вырвало, — вздыхает красноволосый.
— Знакомая ситуация, — усмехается женщина и садится чуть ближе. — Давай обо всём по порядку. Расскажи о том, какой сон тебе приснился.
— Это… обязательно, так? — надломленно спрашивает парень, на что получает утвердительный кивок. — Что ж… Сейчас, соберу мысли в кучу…
Тэхён рассказывает о том, что он видел: высотки, урбан, красивый яркий Сеул, говорит про водопад, про наводнение, про кровь и про руки. Рассказывает про всё, что помнит и как помнит, и, конечно, говорит, что ему было очень страшно и некомфортно. Естественно — кому будет хорошо после такого невероятно красочного и милейшего сна? Только если отбитому на голову, а таковым парень себя не считает.
— Очень… колоритная картина. Что ты делал позавчера? Перед тем, как этот сон приснился тебе?
— Ну… Я ездил с Чонгуком по делу, а потом… потом мы отмечали день рождения его мамы с алкоголем, я выпил слишком много тогда, но это не моя вина — таковы были правила игры. Я не пью, — словно школьник, оправдывается он, совсем позабыв, что ему скоро будет двадцать девять, а не девятнадцать, и что тогда выпивать в его возрасте — нормально.
— Тебе не стоит ездить в те места, где бывает Чонгук, — терапевт постукивает кончиком ручки по блокноту. — Там не всегда бывает лицеприятно. Скажи, что ты видел? Было ли что-то, что взбудоражило тебя? Поразило?
— Я видел труп мужчины, — сглатывает парень, нехотя припоминая всё в самых ярких красках.
— Ясно. Ты впечатлительный молодой человек, Тэхён, и твой мозг теперь снова вернулся в восемнадцать лет, в пик эмоций, чувств, желаний. Попробуй занять себя чем-то другим. Чем-то, что сможет тебя заинтересовать гораздо больше, чем прогулки с Чонгуком по лесополосе в три часа ночи для поимки серийного убийцы. Я его прошу закончить с этим, но не в моих силах его остановить. Так же, как не в моих силах остановить тебя. Но я даю тебе маленький совет: выбери другой путь, пока ты не окреп, — с понимающей улыбкой произносит она. — Ты пьёшь препараты, которые я выписала? Делаешь упражнения для памяти?
— Да, конечно, всё по рецепту, — он активно кивает головой.
— Тогда давай займёмся ещё несколькими вещами, которые смогут помочь тебе восстановить некоторые фрагменты памяти. Не обещаю, что результат будет на лицо, но ты должен понимать, что всё зависит от тебя, — Хиджин зовёт его к столику позади её кресла, во второй части кабинета, и парень встаёт. Эти два часа он должен провести с пользой для себя.
◎ ◍ ◎
— Основываясь на нашем разговоре, я думаю, что Ёнбин — убийца, выполняющий миссию. Он назвал свои убийства «работой» и спросил, почему меня «направили» к нему, — они уже находятся в офисе Сомун. Намджун стоит, особо не напрягаясь, у стенда и пьёт кофе, Джису возится с многочисленными документами, валяющимися на столе, малознакомые оперативники достают аппаратуру, чтобы прослушивать телефон, подключают их к компу девушки. — Выбор слов отсылает к высшему призванию. Выбор его жертв со свалки… зависимые наркоманы, бездомные, секс-работники… подсказывает, что для Ёнбина его «миссия» — очистка улиц.