— Мне жаль… Мне так жаль… — заходится в плаче парниша, скалясь и напрягая руки, которые затекли и сильно болят. Его лицо покрыто гематомами, под глазами образовались кровавые следы. — Сколько мне осталось?
— Всё в порядке, — взгляд у Гука шокированный, беглый, руки у самого безбожно трясутся от нервов. — Вы спасены…
— Вы не можете меня спасти… Никто не может.
◎ ◍ ◎
Гук маркером выписывает на доске расследования офиса Сомун фразы «Сколько мне осталось?» и «Вы не можете меня спасти». Они совсем недавно приехали, сразу заходят в свой кабинет, чтобы обсудить преступление и нападение на очередного наркомана.
— Мы нашли документы спасённой жертвы, — Джису, явившись с документами, бросает их на свой стол под взглядом коллег. — Ким Хёчжон, тридцать восемь лет, житель Кёнгидо, точнее дальнего незаселённого округа, наркоман, был обвинён за хранение и употребление, но без насилия.
— Хосок сказал, что он стабилен, — Намджун сидит в своём кресле и устало массирует ноющее плечо, — но его пришлось ввести в искусственную кому. Его не скоро удастся расспросить. Криминалисты ищут отпечатки в трейлере, но пока ничего. Видимо, он их выжег.
— Он был осторожен с каждым шагом, — Гук сжимает кулаки невольно, но тут же пытается расслабиться. — Нужно обезопасить Хёчжона на случай, если Ёнбин знает, где он, — брюнет снова разворачивается к доске и указывает на выписанные им фразу. — Это последние слова, которые сказал он, прежде чем отключиться. Думаю, Ёнбин издевался над ним, считая время до его смерти.
На доске ещё висят фотографии, сделанные во время обхода подземного трейлера, и там одно зеркало, что было расположено напротив жертвы. И Намджуна это интересует, потому что его засняли отдельно.
— Что с зеркалом? Почему оно так важно?
— Мне кажется, что это часть ритуала. Он хотел, чтобы жертвы отражали свои грехи. Он воспринимает всё буквально и, может, он хочет, чтобы они искупили вину перед неизбежным страшным судом, — с окончанием слов парень кладёт маркер на место.
— Нужно найти место, где он схватил Хёчжона. Показания свидетелей ещё свежи, — хмурится Ким-старший. — Кто-то заявлял о пропавшем?
— Нет, — она в очередной раз просматривает анкету жертвы и с замиранием сердца разглядывает фотографии насилия, сделанные в участке. — Но на камерах замечен кто-то в приюте церкви Оннури.
— Как и предыдущие две жертвы, — Чонгук начинает рыться в бумагах и находит то, что искал. Анкеты двух погибших девушек, которые тоже были там.
— Кажется, мы нашли, где он ищет своих жертв.
========== будет всё не так, как здесь решим мы ==========
После интервью Дженни была сама не своя, хотя запись получается отличной и ей начальство обещает прибавку к зарплате, и это должно её несказанно обрадовать, только вот то, что собственный отец накинулся на неё, оставляет неизгладимое впечатление. Девушка всё думает о том, что мама была права и что отец действительно тот ещё псих. Хоть она сама это прекрасно понимала, но до последнего надеялась, что её папа не такой плохой, что он не монстр, а просто ошибся, свернул не туда в молодости, с каждым бывает по мелочи. Естественно, не каждый человек убийца, но… В общем, она сильно ошиблась, но сейчас всё уже хорошо. Никто не может достать её, причинить вред, потому что самый опасный и непредсказуемый человек сейчас находится в карцере совсем один, тщательно охраняемый.
На днях она слышала о том, что полиция нашла пленника на свалке, в подземном трейлере. Она слышала о том, что произошло дома у мамы, такое не могло пройти мимо неё, и ей крайне любопытно узнать больше подробностей. Как репортёру, естественно, потому что она любит свою работу. Именно поэтому она сейчас находится в светлом зале огромного здания центральной больницы Кёнгхи, обходя попадающихся по пути офицеров и врачей. Двое копов сидят за небольшим столиком и заполняют документы.
— Что здесь происходит? Преступник? — мужчины слышат её ещё издалека, очень уж громко стучат её каблуки. Дженни, как всегда, одета шикарно: костюм с приталенным пиджаком, собранные в высокий хвост волосы, ненавязчивый макияж. — Может, жертва? Что тут у нас? — один мужчина встаёт и недоверчиво присматривается к ней. — Что? Просто интересно.
— Не сомневаюсь. Я вас узнал, — говорит мужик, скрещивая руки на груди.
— Неужели вы никогда не хотели стать внутренним источником? — миловидно улыбнувшись, говорит она, но не получает нужной реакции и вздыхает. — Ладно. Кто ваш старший офицер? Вы обязаны сказать мне.
— Лейтенант Ким, — нехотя отвечает он. — Отдел особо тяжких.
Дженни кланяется ему в знак благодарности и уходит по направлению к одной из палат, где лежит тот, кто её интересует, вытаскивая из кармана свой телефон, набирая номер брата. Из динамика слышится автоответчик: «Это Гук, оставьте своё сообщение».
— В Кёнгхи кто-то под охраной Намджуна? — спрашивает она, медленно, словно прогуливаясь, проходя вдоль кабинетов. — Это как-то связано с серийным убийцей, о котором ты выпытывал во время моего интервью с отцом? Это сюжет, и я хочу информацию. И лучше бы я не увидела его в СМИ, оппа.
◎ ◍ ◎
После звонка в квартире госпожи Ким затягивается паутина тревоги и паранойи. Постоянно, слыша лишний шорох или скрип, женщина хватается за револьвер и крепко сжимает его, готовая в любой момент снять предохранитель и защититься. А ещё она очень часто выглядывает в окно, проверяя, нет ли никого подозрительного снаружи, каждый раз надеясь, что никого не увидит. Страшно, но сдаваться она не собирается. В этот раз, когда звенит трель дверного звонка, она так же выглядывает в окно в гостиной, сжимая в руке уже нагретое оружие.
— Суджин, не открывай! — командует хозяйка квартиры, но уже поздно, потому что слышится приглушённое «здравствуйте» и шаги в сторону гостиной. У неё есть всего пара секунд, чтобы спрятать скорее пистолет подальше от чужих глаз.
— Извините, что без предупреждения. Это важно. Мне только нужно поговорить с ней одну… — Миён неловко улыбается, держа на вид тяжёлую сумку в руках. Длинный плащ расстёгнут и колышется в воздухе. Они вместе с домработницей заходят в зал, где Соын уже стоит у ящика, громко захлопнув его. — Я не вовремя?
— На самом деле — да, — с нотками возмущения произносит хозяйка квартиры, разводя руками в стороны. — Вы всегда приходите к людям после того, как они отменили встречу?
— А вы всегда вальсируете с заряженным пистолетом? — подняв бровь, спрашивает нежданная гостья.
— С чего вы взяли, что он заряжен? — Соын усмехается. Миён смотрит на неё внимательно, так, что нервы женщины начинают медленно сдавать. — Ладно, да, он заряжен.
— Я здесь, потому что я волнуюсь, — в итоге с улыбкой говорит Чо, подходя ближе, кладя свои вещи на мягкую софу. — Моя команда неделю работала над презентацией. Я думала, вы хотите посмотреть.
— Я хотела… — Соын взволнованно трёт лоб и отводит взгляд. — Извините, я… Обычно я не такая. Прошлой ночью с нами связался серийный убийца, бывший коллега моего мужа.
— Не знала, что у них есть «коллеги», — Миён снимает плащ и остаётся в кофте и джинсах, присаживается вместе с напарницей на диван.
— Добро пожаловать в семью Чон.
— Это ужасно. Вы в порядке? — Соын одаривает её таким взглядом, что девушка вздрагивает и кивает. — Понимаю, глупый вопрос, конечно же нет.
— Я признательна, и всё же… Я просто… Бывают дни, когда всё кажется нормальным. Я провожу несколько часов, не думая о Джихёке или… о том, что он… А бывают дни, когда… ему удаётся разрушить их ещё до завтрака, — тихо шепчет она, смотря на кофейный пустой столик, на котором не стоит даже одинокий цветок. — Но теперь вы здесь. Так что… Поговорим о счетах.
◎ ◍ ◎
После снегопада на улицах появляются сугробы, которые стремительно пытаются смести снегоуборочные машины, людей на улицах катастрофически мало. Тем не менее никто не дремлет в такое время, особенно полиция Сеула, и Чонгук с Джису отправляются к церкви Оннури, чтобы поговорить с местными священниками или другими служащими. С одним из них они встречаются в зале и сразу задают ему несколько конкретных вопросов по поводу дела.