— Они уже наверху, — шепчет он подошедшему парню, осматриваясь по сторонам. — Стараемся не оглашать.
— Есть новости о деле До Ёнбина, которые мне стоит знать?
— У меня нет ответов, — вздыхает он. — И у NIA тоже. Их оперативная группа движется на участок.
— Они захотят допросить меня? — он поднимает бровь, когда они доходят до нужного этажа, где так же всё безлюдно, словно всё хорошо.
— Нет, тебя они не захотят допрашивать, — раздражённо отвечает лейтенант. — Их главный спецагент — Чон Соён, — Намджун видит, как парень бледнеет и закатывает глаза безнадежно, пытаясь смириться с неизбежным, и дёргает вопросительно бровью.
— Работали вместе. Она меня терпеть не может.
— О, ещё как, — Нам усмехается. — Сказала, чтобы ты ей не мешался. Наговорила ещё всякого разного, но… не хочу портить тебе праздники. Пойдём, — он кивает в сторону одной из комнаты отеля. — Покажу тебе кое-что, что тебя подбодрит.
Они встречают Хосока и Джису, стоящих у двери в комнату, профайлер с улыбкой машет им, разглядывая удручённые лица коллег.
— С Новым Годом! — старший смиряет его строгим взглядом, но парень не тушуется и поднимает брови. Здесь чувствуется, что разрядка атмосферы необходима. — С Ханукой?
— Коридор защищён, никто из жильцов не узнает о произошедшем, — Хо решает поговорить с главой отдела, чтобы не пересекаться с сошедшим с ума младшим коллегой. Джису проводит их внутрь комнаты, парень осматривает помещение: застреленная женщина валяется в кровати, мужчина, тоже застреленный, но с пистолетом в руках сидит в кресле. Криминалисты ходят вокруг, фотографируют улики и жертв, раны, лица, кровь на постели и ковре. Гук подходит к трупу мужчины в костюме, тоже всего в крови, и аккуратно убирает в сторону его пиджак. На ремне сияет полицейская пряжка.
— Он коп, Адачи Юто, начальник детективов…
— Да, комната забронирована на его имя.
— Ты знал его? — оборачивается на блондина Гук, тот с сожалением кивает, поджав губы, со словами парня соглашаются многие. Его знают практически все.
— Он был генералом, Юто сам добился этого звания, сорок два года службы, — говорит детектив. — И у него был представитель. Он абсолютно чист.
— Настолько чист, что добился звания в борьбе с более грязными копами, — хмыкает Хосок. — У некоторых вообще нет терпения, чтобы делать что-то по правилам.
— Это не уход «по правилам», — Гук поворачивается к мёртвому телу девушки, которая лежит на кровати. Вся подушка пропитана бурой, насыщенной, липкой кровью, и запах от её количества в комнате стоит невероятный. — Кем была женщина?
— Мёи Мина, двадцать шесть лет, — Джису встаёт по одну сторону от кровати, криминалист по другую. С обеих ракурсов всё выглядит просто отвратительно. — Была обвинена в правонарушении за проституцию. Мы думаем, что это убийство, — указывает на девушку, — а это самоубийство, — на мужчину.
— Ну… Я этого не вижу, — сглотнув, произносит Гук, облизывая пересохшие от напряжения губы. Он сгибается на девяносто градусов, чтобы вблизи рассмотреть руку убитой Мины, увидеть её кожу, ногти, внутреннюю сторону ладони. — Нет следов борьбы. Да и зачем «абсолютно чистому» начальнику приходить сюда со значком? Я так понимаю, раньше Юто не применял насилие. Так зачем сейчас?
— Адачи явно что-то скрывал, — Джису обратно переводит взгляд на убитую. — Он встречался с проституткой. Может, Мина угрожала сдать его. Он убивает её, а потом себя из чувства вины.
— Вы закончили с орудием убийства? — спрашивает брюнет, надевая перчатки и подходя к одному из криминалистов, который копошится у трупа генерала. — Описываемое вами убийство — результат глубокого стыда. Юто хладнокровно убил женщину и нарушил всё, за что боролся, — парень становится рядом с трупом и наводит дуло на застреленную Мину. — Он смотрел бы на неё на кровати. Адреналин исчезает, чувство вины появляется. Он, наверное, почувствовал растущую тяжесть в груди. Бремя, которое он не мог снять. Единственный выход — самоубийство. Но что-то не складывается.
— Неужели, — усмехается Хосок, у которого пазл в голове отлично складывается в одну картинку.
— Он бы не смотрел на жертву. Он бы отвернулся, — поясняет психолог, поворачиваясь спиной к команде и приставляя пистолет к своему виску, спустив предохранитель и положив палец на вздёрнутый курок. — Из-за чувства вины.
— Гук, положи пистолет на место! — взволнованно приказывает Намджун.
— Он не… А, нет, заряжён, — взглянув внутрь пистолета, улыбается Чонгук и отдаёт взвинченному криминалисту из другого отдела оружие. — Простите.
— Ты хоть представляешь, как глупо это было?!
— Юто не убил себя, его убило третье лицо, — игнорируя взрывного капитана, брюнет делает вид, что ничего особенного не произошло. — Обе жертвы были одеты, значит, Мина только пришла. Может быть, Адачи поставил задвижку на дверь, чтобы она была открыта и Мина могла войти. Убийце не понадобился бы ключ, если бы он действовал быстро. Он вошёл, ударил Юто, забрал пистолет и выстрелил в Мину. Это не было убийство и самоубийство, это было двойное убийство.
Намджун скрещивает руки на груди и смотрит на парня с лёгкой издёвкой на губах, с насмешкой в глазах.
— Докажи.
◎ ◍ ◎
— Убийца выстрелил в Мину один раз, но с Юто покопошился, — снова офис Сомун, снова Чонгук ёрзает возле доски следствия, где уже развешены фотографии генерала при должности и его мёртвое тело, некоторые улики и данные жертв. — Придал ему такую позу. Юто был целью, а Мина — жертвой обстоятельств.
— Месть — это обычно что-то личное. А Юто был там с проституткой… — комментирует Хосок. Джису сидит на столе, закинув ногу на ногу, и пытается посмотреть на убийство с точки зрения Гука. — Ревнивая жена, девушка?
— Нет, у него не было семьи, — качает головой Джису. — Работа была его жизнью.
— Прямо как и многих моих знакомых-копов, — усмехается Намджун, отпивая кофе и косясь на Чонгука, стоящего с чёрным маркером в руках.
— Мне нравится версия Хосока, — прерывает их обсуждения криминалист. — Убийца был так зол, что он был готов убить даже невинную женщину, чтобы добраться до цели. Кто мог так сильно ненавидеть Юто?
— Полагаю, любой преступник в Сеуле?
— Разместимся здесь, — в офис вальяжно заходит девушка в строгой форме и красном пальто, блондинистые короткие волосы убраны за уши. Внешность холодная, острая, а взгляд проницательный и гордый. За ней заходит мужчина с коробкой в руках, которая подписана красноречивым «NIA». Гук узнаёт её, и его пробивает на лёгкую дрожь. — Доброе утро, лейтенант Ким. Спасибо, что дали нам это помещение, — кокетливо улыбаясь, она снимает верхнюю одежду и остаётся в костюме.
— Для NIA всё, что угодно, хотя, кажется, у меня не было выбора, — замечает не очень оптимистично блондин. Мужчина, зашедший с девушкой, помещает коробку на стол рядом с Джису, и той приходится подвинуться. Агент обращает внимание на Гука и улыбается ему.
— Спецагент. Ох, нет, постой! Не так, — она кусает губу и усмехается. — Как они тебя тут зовут?
— Привет, Соён. «Чонгук» вполне подойдёт, — отражает её настроение и миловидно улыбается.
— Знаешь, не соглашусь, — фыркает она презрительно и обходит столик, всё ещё смотря на своего бывшего коллегу. — Моя оперативная группа взяла на себя дело До Ёнбина.
— Свалочник, знаю. Мы изучали его прошлое, — оживившись, он сам подскакивает к девушке, смотря ей прямо в глаза. — Мотивы Ёнбина основаны на глубокой ненависти к себе. Вероятно, его воспитывала мать-одиночка…
— Прошло меньше тридцати секунд, а ты уже говоришь о плохой матери, — смеётся Соён, скрещивая руки на груди. — Наверное, это новый рекорд.
— Я просто…
— Обвиняешь женщину в грехах мужчины? — спрашивает она, подняв брови. Чонгук не отвечает. — Да, я заметила.
— Я говорю, что иногда серийные убийцы не просто рождаются, а их создают.
— А иногда они просто рождаются, — хмыкнув, спецагент снова натягивает на лицо привычную нахальную улыбку. — Оставь свой комплекс мамочки дома, окей? Этому делу нужна новая точка зрения. Мне нужны люди, — она поворачивает голову в слушающему Намджуну. — Кто у вас свободный?