— Да кому угодно, — Кай поднимает свирепый взгляд на парня, словно его уличают в каком-то преступлении. Чонгук понимает, что ему информацию просто так не дадут. — К тому же я не стукач.
— Я знаю, — Гук убирает руки на бока, отбрасывая края ветровки назад. — Чего ты хочешь? Мести? Денег? Ещё один участок?
Чонин пронзает взглядом младшего снова, впивается, сверлит в нём дыры. Чонгук видит в них ненависть и жгучую обиду, вероятно, за предательство сестры, за её измену. И, будь у Кая чуть меньше совести, он бы не оставил её в этой жизни. И одной смертью бы это не обошлось. Чонин смотрит через плечо, куда-то за спину, и его выражение лица на секунду меняется. Словно бы он видит что-то, чего не должен.
Кай переводит взгляд обратно на Чона, тыкая пальцем в его грудь.
— Я не стукач, Чонгук.
◎ ◍ ◎
В квадратной небольшой комнате тишину разрушает только рёв шумного кондиционера. За окном в соседней комнате сидят Намджун и Тэхён. Кай сидит вразвалочку за небольшим столом допроса, прикусив указательный палец. Напротив него сидит коп, который должен выбить из Чонина признание. В противном случае он будет задержан как подозреваемый в убийстве, не желающий помогать следствию, и как преступник по нескольким статьям, касающимся поставки наркотиков, их применения и насилия.
Намджун массирует виски, наблюдая за не очень приятной картиной. По губе Кая уже течёт кровь из носа, но он продолжает обводить взглядом офицера и загадочно молчать, тая в секрете интересующую всех личность. В итоге Джун просит, чтобы его позвали, когда всё закончится, и уходит. Остаётся только Тэхён, вставший над столом и внимательно наблюдающей за ситуацией по ту сторону стекла. За побоями смотреть не очень приятно, порой даже отвратительно, но он терпит и ждёт.
Дверь открывается, в подсобное помещение входит Чонгук.
— И как идёт?
Тэхён ведёт плечом и выпрямляется, бросает на младшего удручённый взгляд и решает промолчать. Но в планах Чона не прерывать диалог, и он уверенно подходит к своему новоиспечённому коллеге, сокращая расстояние между ними. Когда Чон закрывает окно жалюзи и включает звукоизоляцию, Тэхён взволнованно поднимает взгляд на младшего. Его глаза лихорадочно бегают по серьёзному лицу.
— Чонгук, отойди.
— Вы ведь знакомы? — он подходит ближе, ещё, пока Тэхён не чувствует, как за спиной оказывается твёрдая стена. Ещё не зажившие раны распространяют по телу разряды боли, и парень закусывает изнутри щёку, исподлобья смотря Гуку в глаза. Песчаные волосы спадают на лицо, и он скидывает их аккуратно, чтобы не стукнуться лбами ненароком. Потому что Гук дышит прямо в лицо, совершенно не сохраняя дистанцию.
— Отойди.
Чонгук пытается поймать отчаянный взгляд, но старший только глаза прячет, смотрит теперь куда-то в пол. И дураку станет понятно, что неуклюже пытается скрыть Тэхён.
— Мне кажется, для агента NIA у тебя слишком плохая выдержка, — Гук скрещивает руки на груди.
Скрип двери, Чон оборачивается в сторону входа. В помещение входит офицер, что допрашивал Кая несколько минут назад. Он уже успевает вымыть руки от чужой крови, и, скорее всего, подозреваемого уже упекают в одну из решёток на ближайшие несколько суток.
— Мальчики, не помешал? — с усмешкой спрашивает мужчина и открывает жалюзи, больше никак не обращая внимания на стычку этих двух. — Если нужно, Ким Чонин находится в двадцать седьмой камере. Прямо по коридору и направо, — показывает он, выглянув за дверь и показав наглядно рукой, куда идти.
Чонгук молча доходит по указанному маршруту и останавливается возле одной из тусклых камер, в которой только железная койка для заключённых и миска с водой. Условия, в которых живут дворовые псы. Кай удобно (если можно так сказать) располагается на подобии кровати, подложив под голову руку. Он занимает себя подбрасыванием в воздух камешка, который после ловит, — и по кругу. В отличие от копа, тюремнику не дают умыться, поэтому у него на полщеки размазана насыщенная кровь.
— Увлекательное занятие. У тебя будет много времени, чтобы подумать, стоит ли с нами сотрудничать. Кай, ты же понимаешь, что я это делаю исключительно из наших общих интересов.
Чонин поднимается на ноги и медленно подходит к железным прутьям, вытягивает вперёд руки и притягивает к себе Чонгука за ворот футболки, до треска сжимая синтетическую ткань. Криминалист упирается ладонями в решётку, чтобы не превратиться в исполосованную тушу.
— Повторяю тебе ещё раз: я своих не сдаю. Делай что хочешь, но из меня ты ничего не выбьешь. Хоть убей, — Кай со злости плюёт тому в лицо и отшвыривает от себя. Чон стирает ладонью слюну и стряхивает с руки на и без того грязный пол.
— Запомню.
В офисе Сомун ещё никогда не было настолько тихо: все сидят молча, так, словно боятся нарушить установленную гробовую тишину. Все переваривают сегодняшний насыщенный день и пытаются расставить всё по полочкам, чтобы сложилась хоть какая-то картина. Всё, естественно, сводится к тому, что убийцей является кто-то из Тигров. Намджун что-то постоянно переделывает на доске, натягивая красные нити поверх друг друга, обматывая ими кнопки. Кроме Ким Кая, в подозреваемых отец девочки, у которого нет алиби и с которым, судя по словам очевидцев, у них были натянутые отношения. По крайней мере, так утверждает Ёнхи — лучшая подруга погибшей Вонён. Намджуна эта утрата задевает больше остальных, и поэтому сейчас вместо того, чтобы спокойно всё обдумать, он ишет способы разрешения проблемы.
— Кем работает её отец? — Тэхён старается вклиниться в жизнь команды и стать её частью. Правда старается. И пока в него верит только Намджун.
— Он инженер, почти всё время проводит на работе, с дочерью почти не виделся, — Джун поворачивается, вздыхая. — Большинство ссор было из-за того, что ей не хватало родительского внимания. Мать погибла, а отец ушёл с головой в работу.
— Разве он мог убить? И, тем более, подставить кого-то из этих головорезов? — Тэхён скептически выгибает бровь, смотря на расположение нитей на доске. Имена Чан Сынхун и Ким Кай обведены в кружок красным маркером, как главные подозреваемые. — Есть ли кто-то ещё, кто мог желать ей зла? Может, она увидела то, чего не следовало?
— Завтра мы поедем в старшую школу и будем допрашивать директора и педагогов, которые учили её. Попробуем узнать больше, — Джун чешет затылок. Тэхён замечает, как трясутся его руки, хоть мужчина и пытается скрыть свою нервозность.
— Хён, езжай домой, — Чонгук встаёт с кресла и подходит к ним. Кладёт ладонь на напряжённое плечо и сжимает. — Ты нужен Ёнхи.
Намджун некоторое время думает, но достаточно быстро приходит к мысли, что Гук прав. В конце концов, она хочет, чтобы он разделил её боль утраты и помог справиться с горем. Лидер собирает вещи и прощается, выходя из офиса.
Буквально через несколько минут в дверь деликатно стучат, и через порог переступает, — Чон глазам поверить не может — Дженни собственной персоной. Короткое чёрное платье от-кутюр, открытое, полупрозрачное где можно и закрытое где нужно, с шёлковыми рукавами и бантом на шее. В одной её руке излюбленная сумочка от Шанель, короткая цепочка которой игриво блестит на свету.
— Всем добрый вечер, — она мило улыбается каждому и задерживает взгляд на Тэхёне. Видит она его, кажется, впервые. Хосок слегка давится глотком кофе, когда видит её.
— И что же заставило сию королевскую особу посетить нашу скромную обитель? — Чонгук скрещивает недовольно руки на груди, пока девушка, размеренно цокая каблуками, подходит к любимому старшему брату.
— Предлагаю ва-ам всем, — она обводит каждого взглядом и улыбается. — Приехать ко мне домой и как следует отдохнуть от всех этих убийств и расследований. Вечеринка в джакузи только для самых близких. Отказов не принимаю.
◎ ◍ ◎
Фиолетовые сумерки со смесью подсвеченных облаков нависают над городом. Частный двухэтажный дом с растительным забором и уютным двориком с беседкой предрасполагает к хорошему вечеру. Не все относятся к подобной идее нормально, некоторые, как Тэхён, вовсе упираются руками и ногами, но одного грозного взгляда Джису (и нескольких воодушевляющих слов) хватает, чтобы он согласился. В итоге все решают, что это поможет снять стресс, которого сейчас слишком много у каждого.