— А ты острая на язык, да? Я Ким Сокджин, будем знакомы, Суран, — он берёт даму за руку и целует костяшки пальцев, сокрытые под кожаной перчаткой. Шин усмехается, вспоминая, откуда она знает его. Её дорогой возлюбленный, царство ему небесное, работал на этого мужчину и получал приличные бабки с каждого задания. Пока одна из таких вылазок не стоила ему жизни.
— И что же ты делаешь тут? Возле моей машины, один, на виду у всех? Или нет проблем с законом? — язвит она, закидывая на водительское сидение свою сумочку и демонстративно откидывая хвост с плеча назад. Чёлка мягко прикрывает лоб, пряди подлиннее ложатся на скулы.
— А ты отличаешься от меня? Что ты делала в больнице, в палате Чимин? — любезно интересуется он, но Суран не ведётся на провокацию и только улыбается, скрывая всполохи пламени внутри самой себя.
— Ты не ответил ни на один мой вопрос, поэтому не вижу смысла отвечать на твои.
Сокджин усмехается и кивает, опускает взгляд.
— Справедливо. Я здесь, чтобы предложить тебе сотрудничество. Ты — мне, я — тебе. Как тебе такое?
— Я не собираюсь быть твоей собакой, я не на помойке себя нашла, милый, — Суран хлопает длинными накрашенными ресницами и миловидно улыбается, демонстрируя очаровательные ямочки. Эта женщина, словно ядовитая кобра, готовая в любой момент выпустить клыки. Совсем такая же, как и Юнги.
— Понимаю. Но ведь сама ты не сможешь отомстить всем, кому хочешь. Так? — его пухлые губы расплываются в улыбке, у глаз собираются зрелые морщинки. Он протягивает ей свою визитку, на которой значится «Ким Сокджин, бездушная бюрократия». Суран усмехается такой наглости, и её оставляют наедине со своими мыслями: мужчина уходит в сторону своего внедорожника, женщина проводит его изучающим взглядом и концентрируется на изучении номера, обозначенного в углу блестящей визитки. Если он правда думает, что завладеть ею так легко, то он глубоко ошибается, и она ему это докажет. Принесёт на блюдечке его поражение и будет упиваться сладким нектаром победы.
◎ ◍ ◎
Ёнхи пересматривает на ноутбуке видео из две тысячи шестнадцатого года, на которых они с Вонён на острове Чеджу. Счастливые, беззаботные, играющие на берегу в песке, залитые солнцем двенадцатилетние девочки, рядом с ними снуёт чёрный замызганный в морской пене пёс, тормошащий воздух своим гиперактивным хвостом. Крик из-за кадра, оператор начинает снимать Чонгука, которого Дженни обливает ледяной водой из океана, и вся его одежда промокает до нитки, с волос ритмично падают капли на покрытую мурашками кожу. Поджарую загорелую, местами облезлую и сгоревшую в зоне плеч щипет от морской соли, Гук снимает футболку и в сердцах бежит за хохочущей сестрой. Это лето самое любимое у Ёнхи. Тогда они полетели на море двумя семьями: все Кимы, Чонгук с Дженни и Вонён, которую отпустил со взрослыми её отец. Девушка отдала бы несколько лет своей жизни только ради того, чтобы ещё на один миг вернуться в то волшебное лето шестнадцатого года, когда она не знала, что такое тоска, угрызение совести и навязчивые мысли.
— Ёнхи-я! — с кухни зовёт мама, и девушка перекатывается на спину на кровати, потирая заслезившиеся глаза ладонью.
— Что-о? — мама в ответ молчит, и ей приходится через силу подняться с кровати и направиться на первый этаж, чтобы узнать, что же всё-таки хочет эта женщина. — Что, мам? — спрашивает она повторно, почти спустившись по лестнице. Она застывает на месте, увидев знакомую фигуру у входной двери. Парень, всё ещё в обуви и верхней одежде, мнётся в прихожей, держа в красных замёрзших руках подарок в праздничной упаковке с красивым бантом, совсем как в американских фильмах про Рождество.
— К тебе пришли, — говорит мама, всё ещё копошась на кухне. — Мальчик, проходи, не стесняйся. Можешь остаться на ужин.
Ёнхи одними губами шепчет ему красноречивое: «Нет, только попробуй согласиться», и Тао ей мило улыбается, заглядывая на кухню, пройдя по паркету на носочках.
— Разумеется, спасибо за приглашение, госпожа Ким, — он ловит на себе возмущённый взгляд девушки и разувается, снимает с себя верхнюю одежду, вешает на крючок ко всем курткам.
— Мам, мы побудем в нашей комнате, — сдержанно цедит девочка сквозь зубы и, пока Мённа не ответила ничего, хватает парня под локоть до следов на коже, тащит его за собой на второй этаж и толкает в их с сестрой общую комнату. Тэхи сейчас находится у бабушки с дедушкой в Сувоне, потому что у неё был день рождения несколько дней назад, но старички не смогли приехать, и они с папой сами решили навестить их. — Какого чёрта ты тут делаешь? Какого хрена ты согласился?! — она старается сдерживаться, но злость на парня берёт верх. Она толкает его в грудь так, что он теряет равновесие и падает на кровать. Китаец изумлённо поднимает бровь и наклоняет голову набок.
— Мне нельзя прийти в гости? У моего отца сегодня день рождения, и он захотел поблагодарить тебя за то, что ты помогаешь мне, — пожимает плечами Хуан. Его вдруг становится в жизни девушки слишком много, он не даёт ей вздохнуть нормально, она видит за день его чаще, чем родную сестру, и это её безумно бесит. С чего этот подонок решил, что может влезать в её личное пространство самыми наглыми способами? — Чего молчишь? Я вижу, что ты хочешь мне много чего сказать.
— Хочу. Но ты тупой и вряд ли поймёшь, — фыркает она.
Тао оставляет подарок на кровати и встаёт, надвигается опасно, девушка делает инстинктивно несколько шагов назад. В памяти возникает образ Субина и тот пустой класс, ситуация повторяется, только уже с крепким китайцем у неё в комнате. Она отрицательно машет головой, отгоняя подобные мысли, и это действие вызывает у него смешок.
— Ты боишься? — по голосу кажется, что он удивлён, и Ёнхи просто теряет дар речи. Удивлён? Нихрена подобного, он специально играет с ней: сначала молчанка, теперь что-то только ему известное, и чего он добивается — неизвестно.
— Не боюсь. Не смей трогать меня, — громко командует она, когда парень поднимает руку, тянется к ней, чтобы прикоснуться к молочной гладкой коже. Может, чтобы успокоить, но второй травмирующий опыт она получить не хочет. — Моя мама дома, и я могу позвать её прямо сейчас.
— И что ты ей скажешь? Я же ничего не делаю, — он пожимает плечами и в один шаг сокращает расстояние между ними, от чего её глаза округляются, лёгкие отказывают, тело немеет. Снова. Ёнхи сглатывает и пытается собраться с мыслями, упорно игнорирует спёртое дыхание парня у щеки и слегка подрагивающие в тихом смехе плечи. Он не трогает её, просто наслаждается реакцией и забавляется сложившейся ситуацией.
— Ребята, спускайтесь! — кричит Мённа с первого этажа. Тао улыбается невинно Ёнхи и, открыв дверь позади неё, выходит в коридор. Ким тяжело вздыхает, перед глазами бежит одинокая, но твёрдая фраза: «Ненавижу парней».
Ужин проходит мирно, мама обсуждает с Тао несколько интересующих её тем, по типу «где вы познакомились?», «как ты учишься в школе?», «чем занимаешься?» и подобные изыски. В итоге ей всё-таки удаётся спровадить его за дверь и облегчённо выдохнуть, подняться к себе в комнату и упасть устало на кровать. Коробка, отражающая свет от включившегося ноутбука, приковывает взгляд. Подарок от отца. Какая чушь. Ким берёт его в руки и разрывает обёртку, срывает бант и нервно смотрит на небольшую картонную коробочку. Она очень лёгкая, но в неё точно что-то есть. Страх, зародившийся в груди, сменяется детским любопытством, и девушка открывает подарок. Внутри лежит брелок с плюшевым зайцем фиолетового цвета.
— О Боже, придурок, — облегчённо шепчет она, убирая игрушку на кровать и бросая коробку под кровать. На телефон, что лежит на столе, приходит сообщение из KakaoTalk от неизвестного пользователя, этого номера в списке её контактов нет, он в принципе не отображается в дисплее.
闇がモンスタ ーを生む
今日はとても良い夜です、お元気ですか？
Перевод: сегодня такая хорошая ночь, как ты думаешь?
Ёнхи хмурит брови и решает проигнорировать данного абонента, но он продолжает писать. Окна с сообщениями всплывают поверх других программ.
闇がモンスタ ーを生む
無視しないで
Перевод: не игнорируй меня.